В зырастой простуре на хлявой мамуре
без дури и хмури кондрался Кондрак.
Он лындил стрекачку, трындел шкандыбачку,
и в точку, и в тачку чулюпил вот так:
В глыньде козу дери ёнтыть, выньде дозаду ядрёнтыть,
спонтыть, етёнтыть, взбутетёнтыть даду.
Гдентыть в глотяр стакантыть, скемтыть от пуз бухантыть.
В хантыть махантыть на чекалду!
А возле атасни в глюкавой жопасне
цветила на красне задрипница Клю.
Пухлявка, смазличка, птителка и птичка,
глазками стреличка, задком вертифлю.
И в эту шплинтёру втетемшись до сдёру,
Кондрак с кандопёру ей зюкнул про шлюп,
но скучка, динамка, курзюпясь, как блямка,
прохрюндела шамко ему в перелуп:
Хрентыть тебентыть етёнтыть!
Скемтыть хотентыть ядрёнтыть?
Тентыть, плетентыть, импотентыть даду.
Тынтыть — беспонтыть, бездентыть,
янтыть послантыть тебентыть
в хантыть махантыть на чекалду!
И снова в простуре на хлявой мамуре
с кандрой в чебатуре кондрает Кондрак.
Он лындит стрекачку, трындит шкандыбачку,
И в точку, и в тачку чулюпит вот так:
В глыньде козу дерь ёнтыть, выньде дозад ядрёнтыть,
спонтыть, етёнтыть, взбутетёнтыть даду.
Гдентыть в глотяру стакантыть, скемтыть от пуз бухантыть.
В хантыть махантыть на чекалду!