Оренбургские пуховые платки
Тополя с утра на площади связали,
Но пушинки так воздушны и легки —
Взмыв за ветром, облаками они стали.

Дней июльских ненасытные глотки
Пью я медленно, и удержать стараюсь.
Со стрижами, вдохновенные стихи,
Кружат лихо, в небе бархатном купаясь.

Тают ночи. Дни бегут. Тебя всё нет.
Как устал до нашей встречи дни считать я.
Наконец то вижу милый силуэт,
И ловлю тебя, ловлю в свои объятья!

На большаке к полудню снег растаял.
От сырости и ветра день продрог.
Звонкоголосых птиц большие стаи
Всё кружат по обочинам дорог.

Что ищите вы, маленькие пташки?
Клюёте соль, не находя зерно,
Но облака в смирительных рубашках
Вас не заманят в небо всё равно.

А взбалмошный февраль пролил чернила
На промокашки сирых пустырей.
И отчего ты, роща, приуныла?
Встречай весну — застыла у дверей!

Эти дома с мезонинами,
С ватой меж стёкол оконных
И палисадами длинными
Вдоль переулков зелёных,

Здесь озорные воробушки
В лужах купаются живо,
И нависающим облаком
Плачет влюблённая ива.

Всюду пестреют гайлардии,
Как мексиканские шляпы.
Каждой дворняжке я радуюсь,
Пусть не подаст она лапу.
… показать весь текст …

Пока горит твоя звезда,
В эпоху звездопада,
Так напиши, чтоб навсегда…
На злобу дня — не надо!

Хоть десять раз исправь, хоть сто,
Убив бумаги море,
Но так скажи, чтобы никто
Не смог с тобой поспорить!

Роняет лес убранство из листвы.
Теперь деревья одевает небо
В шелка полупрозрачной синевы,
А тучи вяжут варежки из снега.

На локонах задумчивых берёз
Ещё немного золота осталось.
Рябина держит праздничную гроздь,
Переборов осеннюю усталость.

И в гордом жесте я читаю смысл:
«Мне не страшны — предательство и холод;
Пусть зимний срок и мрачен, и уныл, —
Мой нрав — горяч, а дух велик и молод!»