Сказ про Семёна — Беглеца и Ивана — Удальца!

Жил да был один Семён, думал он, что он умён.
А российских мужиков всех считал за дураков.
Песни он про них писал, сериальчики снимал,
Где, как водится, Иван глуп и беспробудно пьян.

Жил да был один Семён, набивал он свой мамон.
За отраву и дурман хорошо платил Иван.
Сёма ручки потирал, стыд и совесть потерял,
Сытно и богато жил, но «иванов» не любил.

Жил да был один Семён, дорожил своей семьёй.
А Ивана звал Семён не иначе, как «свиньёй».
Над Иваном он шутил, а с Рамзаном вежлив был.
Ведь Рамзан — он не Иван — может дать Семёну в жбан.

Жил да был один Семён. С незапамятных времён
Вот такие, как Семён, Русь мечтали взять в полОн.
А Иваны-дураки, их заклятые враги,
Вечно ходят без гроша, всё богатство их — душа.

Так и маялся Семён с незапамятных времён.
И ужасно злился он, что Иван не побеждён.
А Ивану трын-трава, шебутная голова,
От проделок воронья он крепчал день ото дня.

Так и жил да был Семён этим фактом оскорблён.
Ну, а Сенина родня не теряла время зря —
Стала Ваню окружать, стала Ване угрожать.
Мол, сдавайся, дуралей, иль получишь ты люлей.

Ваня двинул кулаком! Что тут сделалось кругом!
Ах, Иван на нас напал, вот невежа, вот нахал!
Тут скорей свалил Семён в знак протеста за кордон.
Стал там жить да поживать, Ваню грязью поливать.

Мол, Ванюша, ты дебил, и дебил твой брат Кирилл,
Твой отец дебил и дед… Вы дебилы с малых лет.
Ты, Ванюша, ни за грош без Семёна пропадёшь,
Потому что ты, милок, Варвар, хам, мужик и лох.

Но без Ваниных монет за кордоном счастья нет.
На Израилевой земле в дружной Сёминой семье
Лёгких денег не найти, там «семёнов» пруд пруди.
Сеня даже охренел — как он быстро обеднел.

А Иван побил врагов, вновь богат и жив-здоров.
Унесла волна гурля крыс, сбежавших с корабля.
Приубрались терема от гламурного дерьма
Расфуфыренных богем. Кто был всем тот стал никем.

В общем, Ваня на коне, а Семён на самом дне.
Слышит Ваня чей-то стон — это плачется Семён:
«Слышь, Иван, а как же так? Я ведь друг твой, а не враг.
Ну, немного перегнул, сам себя я обманул.

Без России дело дрянь. Я переобулся, Вань!
Ты пойми — во мне живёт перелётный патриот,
В Рашке, где ни сунешь нос, всюду прячется мороз,
Вот и хочется от зим убежать в Ерусалим»

Отвечал ему Иван: «Сёма, кто из нас болван?
Кто чуть что, как трус бежит, иль кто честью дорожит?
Кто сидит на сундуках иль кто с совестью в ладах?
Кто над золотом дрожит или кто помочь спешит?

Кто живёт одним собой или кто за правду в бой?
Кто без удержу крадёт иль кто сеет, пашет, жнёт?
Кто на родину кладёт иль кто родину блюдёт?
Я в плюсах, ты всё спустил… Сеня, кто из нас дебил?

Ты, конечно, приезжай, нас как прежде потешай,
Выпьем водочки с тобой… Но! Возможен мордобой!
Ты же, Сеня, интриган, вдруг на чай зайдёт Рамзан?
А Рамзан, он не Иван, можешь заработать в жбан.»

Жил да был один Семён… И живёт как прежде он.
Наш Иван его простил, от обид и слёз остыл.
У Семёна вновь аншлаг, а по праздникам форшмак.
Мчится дальше тройка-Русь, лишь на сердце чёй-то грусть…

Гой ты, русская земля, реки, горы и поля,
Сколько вынесла ты бед? А конца им нет и нет…
C незапамятных времён путь тебе от Бога дан,
ДОит русский край Семён, а спасать идёт Иван.