В холодных зеркалах при лунном свете
Марго с волшебным кремом в чьей-то власти.
Знак Воланда — сегодня ей ответят
о ком и как тоскует сердцем Мастер,
закованный больничною палатой,
/она теперь подобье саркофага…/
Одно не скажут — а за что расплата
стать бесприютной уличной дворнягой.
Пред зеркалом нагая. Жемчуг блеском,
как будто спорит с бледным светом лунным.
Сияют звезды, кружат арабески,
и тянут душу, тянут словно струны.
Открыта грудь и пышной розой алой
/хотя скорее - раной/ та, что слева…
Устала Маргарита… Так устала,
как брошенное поле без посева.
Стал мир ей чужд без Мастера, и пресен:
картонные дома, в них — манекены.
И всюду серость… торжествует плесень.
Такие будут ей лизать колено,
и пусть — нет ничего сейчас важнее
узнать, что Мастер жив и помнит тоже.
Луна в двенадцать до крови краснеет…
Помилуй, Воланд… и помилуй, Боже.
© Copyright: Татьяна Орлова Славянская -2, 2022
Свидетельство о публикации №122112002546