Питер Джексон создал один из самых пронзительных и самых страшных фильмов о войне. Фильм, от которого невозможно оторваться. Ты как завороженный сидишь и слушаешь огромную полифонию боли, надежд, ужасов, отрешенности. Вся бессмысленность войны, вся её мерзость становится осязаемой и бьет в самое сердце как слепая пуля.
В 2015 году Джексону и его команде предложили создать документальный фильм к столетию окончания Первой Мировой войны.
Военный музей и канал Би-би-си отправили режиссёру более 100 часов кинохроники времён войны и 600 часов интервью с ветеранами Первой мировой, записанных ещё в 60-е годы.
Джексон не хотел делать еще одно стерильное кино от Би-Би-Си. Ему пришла в голову мысль — показать войну так, будто это снято сегодня.
Весь огромный пласт материалов был тщательно реставрирован. Но самой тяжелой задачей стало выравнивание частоты кадров. Современный стандарт — 24 кадра в секунду, но в записях начала 20-го века эта цифра непредсказуемо скакала в диапазоне от 10 до 18.
Команда задействовала огромный мощности, стабилизировала и колоризировала изображение. На движения губ тех, кто попадал в кадры кинохроники, наложили звук. Фразы, которые они говорили, расшифровали, записали с актёрами и наложили на видеоряд.

Итог получился ошеломляющим.

«Мы не были похожи на обычных людей. Вы могли поговорить с товарищами, и они вас понимали. Но с другими людьми вы бы просто потратили свое время. Какими бы хорошими и отзывчивыми они бы ни были, их попытки сочувствовать отображали то, что они вообще ничего не понимали»

Это фильм о войне как таковой. Не историческая хроника, но хроника людей на войне. Об окопном братстве и о пределе человечности. Об окружающей смерти и о том, что «в армии нет неподходящего размера ботинок». О «Пауле Боймере», который наблюдал, лежа в грязи, за бабочками.
«Ноги и руки были разбросаны повсюду. Романтические мысли по поводу войны рассеялись. Я знал, что нам не отдадут приказ. Ведь больше никого не осталось»

Здесь говорят десятки людей, десятки «Паулей Боймеров», тех, кто выжил, бросаясь в атаку по трупам товарищей, и их которых в мгновение ока вылетали напрочь все патриотические воззвания тех, кто в это время в высоких кабинетах курил сигары, пил дорогой алкоголь и подсчитывал барыши.
«Было столько трупов, что невозможно было на них не наступать. Я пытался перешагнуть, но сержант позади сказал мне, что я не должен придавать этому значения и идти дальше»

Это совершенно простые истории обыкновенных людей, попавших в страшную мясорубку. Ты слушаешь эти голоса, рассказы, доносящиеся через много лет. И они звучат рядом.

Один из самых цепляющих, прошибающих насквозь приемов — когда Джексон показывает улыбающихся солдат и офицеров, глядящих в камеру, а голоса рассказывают о том, как они погибали. Как умирали их друзья, с которыми они играли в футбол. Как от взрывов людей разносило в куски. И как мир вокруг неотвратимо менялся. Эти взгляды… Их надо видеть. Надо смотреть в эти глаза…

«Вы не смотрите, а видите, вы не слышите, а слушаете. Вы чувствуете вкус неба и ощущаете запах дыма и смерти. Исчезла вся показуха цивилизации»

Джексон снял правду. Без оценок, без мифологии, без реверансов в одну или другую сторону. Навскидку могу вспомнить только один подобный фильм, только из художественных — «Лодка» Вольфганга Петерсена. Но то — игровое кино. А здесь — реальность.

Он показал войну такой как она есть. Без лицемерия, прикрас, идеологии и голимого пафоса. Со всеми её странными, страшными, иногда и смешными моментами — как это обычно бывает в жизни и смерти.
И ты соприкасаешься с этим всем напрямую. Сам переносишься на эти взрыхленные поля. Рядом с тобой погибают твои товарищи. А ты, в мокрых штанах, в форме, которую не менял четыре года, с залепленным грязью и кровью, чужой и своей, бежишь с винтовкой наперевес, молясь только о том, чтобы тебя убили, а не оторвали руки и ноги. Кому будет нужен калека? Особенно ветеран войны.

«Снаряд попал в парня и оторвал ему левую руку и левую ногу. Левый глаз висел со щеки. И он звал Нэнни… Я его застрелил. Мне пришлось его пристрелить. Он умер бы в любом случае, а я избавил его от страданий. Мне больно…»

Нам обязательно надо их слышать.