Всё началось с упавшей полки:
шлёп — ни с того и ни с сего…
и, подметая ваз осколки,
я вдруг наткнулась на иголки
из несессера моего.

Иголки… невидаль, какая!
И несессер не артефакт.
Да дело в том, что не брала я
их в руки с марта… или мая.
Но… — здесь они! И это факт!

А ведь должны быть в шифоньере,
чай не ходячие, небось…
… показать весь текст …

Весна! Тепло, кругом трава
и так уютно у поленницы…
А он кричит: «Тащи дрова!..»
Вот… поцелуй меня сперва,
чай, не раба твоя, не пленница.
…Над головой — ультрамарин!
Иди ко мне… Зачем кобениться?
Ведь я — одна и ты — один…
Но Ян опять кричит мне: «Ин!
Бери дрова, тащи к поленнице!..»

Тьфу!.. Забодай тебя коза!
На полчаса забудь поленницу…
да загляни в мои глаза,
… показать весь текст …

Вот и осень!.. Сентябрь на исходе.
Нудно дождь моросит за окном.
И привыкнуть уж надо бы вроде
к изменениям в нашей природе,
но никак не могу. А потом…
А потом — есть проблема: подруга!..
С затаённым худым нутрецом.
Положила свой глаз на супруга —
встретив, лыбится щедро, подлюга —
эта стерва с холёным лицом.
С необъятными формами бюста,
в от Alberta Ferretti пальто.
Ненавижу её… Чтоб ей пусто!
Так и тянет подсыпать ей дуста*
… показать весь текст …

Она летит, куда не зная,
в её душе печаль глубокая.
Что делать, коль судьба такая?
Пенять? Кому?.. Да нет, иная
планета эта… Одинокая.
Тишь и безжизненность… Порою,
уделом тяжким удручённая,
как тот священник к аналою,
ко встрече с чёрною дырою
спешит коленопреклонённая.

Увы, но образность портрета
умалена бравадой пресною…
Мотивчик прост и песня спета,
… показать весь текст …

Всё у них — от штанов до рубашки —
однородное, словно помол…
Рост и лица, манеры, замашки —
всё, всё, всё! Потому как — двойняшки*.
Различить может их, только пол.

Две семьи. В них свои половинки,
дети, внуки…, работа, досуг…
Но не скрыть ни за что те живинки
(не смотря на седины, морщинки),
что при встрече их вспыхнут так вдруг.

Снова вместе! Вдвоём, как и прежде!..
Он за ней, а она впереди.
… показать весь текст …