Роман «Три мушкетера» давно воспринимается как приключенческий. Однако Александр Дюма считал его вполне историческим и уверял, что отталкивается от реальных фактов.
Про интригу с алмазными подвесками, которая стала одной из главных в его книге, Дюма узнал из «Мемуаров» Ларошфуко. Того самого Ларошфуко, который в России больше известен «Максимами» — сборником остроумных афоризмов на темы морали.
«Максимы» причислял к душеполезному чтению Лев Толстой. И в прошлом девушки выписывали в заветные блокнотики цитаты из этой книги. К примеру: «Мы и не представляем себе, на что нас могут толкнуть наши страсти».

В «Трех мушкетерах» страсть толкает английского герцога Бэкингема на опасную для него поездку в Париж ради свидания с дамой сердца — «прекрасной и недоступной» Анной Австрийской. Анна, восхищенная таким проявлением чувств и такой отвагой, дарит ему на память ларец с алмазными подвесками — подарком мужа.
Об этом доносят кардиналу Ришелье, который прежде был страстно влюблен в королеву, но, не встретив взаимности, так же страстно ее возненавидел. Ришелье поручает своей агентке Миледи раздобыть подвески как свидетельство непозволительного поведения Анны, но д’Артаньян спасает королеву.
Так — у Дюма.

В «Мемуарах» Ларошфуко история с подвесками начинается с приезда в Париж английского посла графа Голланда для переговоров о браке его монарха Карла I с сестрой французского короля Генриеттой-Марией.
Граф молод и хорош собой. Между ним и главной фрейлиной королевы герцогиней де Шеврез вспыхивает страсть. Эти двое решают «толкнуть на любовную связь королеву и Бэкингема». Вероятно, чтобы и другим было так же сладко.

Брак будущего короля Людовика XIII с инфантой Испании и Португалии Анной был дипломатическим — ради укрепления отношений двух стран. Чувствами и желаниями жениха и невесты (им было по 14 лет) не интересовались. С тех пор минуло десять лет. Поговорка «Стерпится — слюбится» оказалась не про них. Королева, как всякая молодая женщина, жила мечтой о любви.
В Бэкингема, каким его описывает Ларошфуко, трудно было не влюбиться: «молодой, щедрый, отважный, с несравненной внешностью». Он стал представителем Карла I на церемонии заключения брачного союза с Генриеттой-Марией. На торжествах не сводил глаз с другой женщины — королевы Анны.

Генриетту-Марию провожали в Англию с большой пышностью. В Амьене «свадебный поезд» сделал остановку. И тут случилось пикантное происшествие. Во время вечерней прогулки Бэкингем заметил, как Анна входит одна в павильон в саду. Он последовал за ней, а королева между тем прилегла отдохнуть.
У Дюма встреча в амьенском саду — исключительно платоническая.
Ларошфуко изображает ее несколько иначе. Анна зовет своих приближенных. Прибежав на зов, дамы застают королеву смущенной, в ее туалете замечают легкий беспорядок.

Дальше — про то, что «страстно влюбленный и нежно любимый» Бэкингем расставался с Анной, как он думал, навеки.
Ришелье, которому сообщили об амьенском происшествии, был уязвлен. Он решил поймать влюбленных в ловушку с помощью двух женщин. Герцогиню де Шеврез попытался склонить к слежке за Анной Австрийской, графиню Карлейль — за Бэкингемом.

Люси Хэй, графиню Карлейль, исследователи творчества Дюма считают главным прототипом Миледи. Люси красива и умна. Ее умение очаровывать было так велико, что поговаривали об использовании графиней магии. Ришелье, якобы, сыграл на ревности Люси: ведь прежде она была любовницей Бэкингема. Убежденная протестантка согласилась стать глазами и ушами ревностного католика.
Вскоре она заметила, что Бэкингем стал появляться на балах в костюмах, украшенных одними и теми же алмазными подвесками, и заподозрила, что это — подарок французской королевы. Она срезала на балу две подвески, но герцог в тот же вечер обнаружил их исчезновение и мгновенно догадался, кто и для чего их похитил. Он приказал закрыть все гавани, поручил ювелирам срочно сделать копии подвесок и отправил Анне полный набор.

Во времена Ларошфуко рассказывали, что один вельможа, как и он, близкий к французскому королевскому двору, после выхода в свет этих «Мемуаров» ходил по книжным лавкам и тайком от продавцов делал на них пометку: «Ложь».
Возможно, это не относилось к эпизоду с алмазными подвесками, но и в нем немало несостыковок.
Так что впору вспомнить еще один афоризм Ларошфуко: «Чего мы на самом деле хотим, мы понимаем крайне редко».

Если вдуматься, затея с похищением подвесок — совершенно бессмысленна. Бэкингем, как и графиня Карлейль, отличались не верностью, а ветреностью, свободными взглядами на амурные приключения. Как женщина многоопытная, графиня понимала, что любовь, которой не страшна разлука, — это не про Бэкингема. А королева Франции — далеко.
Получение подвесок ничего не дало бы и кардиналу Ришелье. Для развода короля с Анной этого мало. Вбить еще один клин между королем и королевой? Зачем?..

И вот еще любопытная деталь. Через год после того, как могла произойти история с подвесками, графиню Карлейль назначили главной фрейлиной теперь уже английской королевы Генриетты-Марии. Разве допустил бы это могущественный вельможа, королевский фаворит Бэкингем, будь история с подвесками правдой?
Впрочем, есть еще вариант, при котором он не стал бы противодействовать графине. Это могло случиться, если бы хитроумная Люси «сдала» ему Ришелье, и ее «неудача» с подвесками оказалась бы своего рода спектаклем.

Кстати, во времена английской смуты, стоившей Карлу I сначала трона, а потом и головы, графиня не чуралась шпионажа. Бывала двойной и даже тройной агенткой. Но, в отличие от Миледи, финал ее жизни можно назвать вполне благополучным. После полутора лет под арестом в Тауэре, Люси вышла на свободу и последние отмеренные ей десять лет провела в своем поместье.

А что же д’Артаньян? Почему у Ларошфуко нет даже намека на его участие в истории с алмазными подвесками Анны?
Был такой на белом свете Шарль Ожье Батц де Кастельмор, граф д’Артаньян. Служил в роте мушкетеров, поднялся по карьерной лестнице до «полевого маршала» (в преломлении к современным реалиям, это звание генерал-майора).
А в истории с подвесками, даже если она была, д’Артаньян не смог бы участвовать по причине малолетства. Точная дата его рождения не известна, но на момент тех событий будущему храброму мушкетеру было не больше пятнадцати лет…