здравствуй, милая Джи.
ну и что же ты… нихрена мне не пишешь?
мое время идет против часовой стрелки,
но я все равно старею,
Джи.
вот-вот кто-то придет за мной и скажет, что оно вовсе вышло.
и, наверное, тогда я надену шляпу с большими полями,
вплету в волосы ленты
и обрежу свои джинсы.
я уеду туда, где замерзает море,
где соленого льда горы,
где рыбы — с выпученными глазами
выбросившейся на берег — тонны
и где художники со спины рисуют портреты.
[это такая старая песня, Джи, не находишь?))
здравствуй, Джи.
какого черта, спрашиваешь ты,
я пишу тебе в полчетвертого ночи?
тут такое, Джи!
пасхальные зайцы трахаются с рождественскими эльфами,
а потом по очереди высиживают разноцветные яйца.
и те и другие очень смешно шевелят ушами.
иногда они катаются на оленях
в сторону крайнего севера,
иногда шлют письма с угрозами иисусу и санте.
а в целом моя жизнь жутко однообразна,
и если бы под моими окнами не цвели ели,
и если бы зайцы не танцевали со мной джигу
длинными пьяными вечерами,
я бы совсем заскучала, Джи.
черт, ты же знаешь, что никаких эльфов и зайцев не существует,
что на пасху высиживать разноцветные яйца — пустая затея,
что я уже лет пять не танцую…
ты же все знаешь, Джи
здравствуй, мой стриженый под машинку ангел,
здравствуй, Джи.
я бросила пить ледяной чай
и перешла на дешевый кофе, замешанный на корвалоле.
я бросила курить красные сигареты
и перешла на тоненькие с ментолом —
такая дрянь.
я перестала соблюдать правила,
и меня переехал трамвай,
хотя у меня с собой была целая сотня счастливых билетов,
такая история… грустно, правда ведь?
Джи?
почему ты никогда не веришь моим сказкам?