У варвара в мозгу чертополох
пустил червями цепко мысли-корни.
Царапает ей нежные ладони,
щетинится — когда она затронет
в нём то, что не разбудит даже бог.
А варвар щерит клык, что, типа, пох.
И снова пьёт. И ждёт когда, утонет.
А завтра будет боль и спазмалгон,
кефир, сорбент /наверно, атоксил —
залить водой… за раз — глотнуть флакон/.
Бог варвара, похоже, терпелив
и снова, на пределе Высших Сил,
читает вслух спасительный закон
людской любви. Закон-иллюзио'н.
А пьяный варвар глух и трупом спит.
И лишь её касанья — гербицид.
***
Чернее крови красное вино.
На дне — крупинки мутного осадка.
Так пей со мной — до дна и без остатка.
Целуй…
разбавив винный след слюной
и вязким стоном.
Чувствуешь, как сладко?
Мы пьём и дышим… жарко… глубоко.
Сочится внутрь ток прикосновений.
Пороки выбираются из тени,
и шепчет кожа. Ртом или рукой —
без разницы… опутаешь растением,
накроешь во’лнами…
У крови вкус морской —
кораллы дёсен чуть солоноваты,
а берега реальности измяты…
Мы пьём друг друга в комнате пустой.