Ты был мудрей меня почти на треть.
Ты говорил, что надо потерпеть
и станет жизнь прекрасной в одночасье.
И я, смотря сквозь розовость очков,
в тебя, как в бога, верила легко,
в твои слова про неизбежность счастья.

Ты вёл бои, спасая мир от бед,
на прихоти мои шутил в ответ,
прощая буйство молодости дикой.
Учил, что ожидания минор
коллекционным делает вино
и ягод нет вкусней, чем подождика.

И я ждала: и год, и два, и семь,
но не родила ягода совсем,
зато обиды расплодился улей.
И вот уже, терпение взорвав,
мы в бой бросали глупые слова —
слова ушли и без вести вернулись.

А у тебя всё больше стало дел.
И ты ко мне как будто охладел —
мы шли по жизни рядом, но не вместе.
И видя, что кругом несёшь урон,
однажды ты из круга вышел вон,
и не пришел мириться через месяц.

… В тот год был подождики урожай —
одной не съесть… Безумно было жаль
варить её и прятать в глубь подвала.
А после я пила с вареньем чай
и думала: как ягоды горчат!
Похоже, я с рецептом оплошала.