…Припоминай, не обознайся —
всё вдалеке.
Был березняк, была лужайка
в березняке.

Был день — не праздник, не суббота. -
скользил, как тень, —
не после сессии, не в отпуск, —
был просто день.

Он выпал бусинкою с нити,
строкой из книги бытия.
Как удалось его похитить —
не помню я.

Просмотрен богом, государством,
забыт людьми,
он выскользнул, казалось, даже
из рук судьбы.

И прогибалась, и слепила
голубизна,
и кровь в моих и неба жилах
текла одна.

Но что-то зрело средь качавших
Траву шмелей,
И становился день легчайший
Всё тяжелей.

О господи, забыв о теле,
душа моя
так долго, так легко летела —
что ж плачу я?

Оборваны все путы — что же
к земле влекло?
Нет ничего. — Нет ветра, чтобы
держать крыло.

Ты горний воздух пил — снижайся,
чтоб различить
в земных путях иное счастье,
иную жизнь.

Вода с разводами мазута,
камыш гнилой…
Лети, вернись в свой город трудный,
где дом, где боль.

И тяжести судьбы не бойся:
ведь у неё —
закон: возьми на плечи больше,
чем лишь своё.

Возьми всё то, чему ты предан,
что в кровь войдёт,
и только этим, только этим
вернёшь полёт.