Солнце стояло высоко, жара не спадала. Дети поменьше еще спали в тени манговых деревьев. Старшие пасли буйволов: одни восседали на них верхом, другие одновременно удили рыбу в болотистых рукавах реки. Все пели. Их тонкие голоса пронзительно звучали в неподвижном, раскаленном воздухе.
Мать подстригала банановые деревья. Капрал, двигаясь следом за ней, ставил к ним подпорки и поливал.
-На равнине бананы и так девать некуда, -с издевкой заметил мсье Жо. -Ими кормят свиней.
-Пусть делает, что хочет, -сказала Сюзанна.
Мать делала вид, будто верит, что, благодаря необыкновенно тщательно уходу, бананы у нее будут не в пример лучше, чем у всех остальных, и на них найдутся покупатели. На самом же деле она просто любила сажать что угодно, пусть даже бананы, которыми равнина была буквально завалена. После неудачи с плотинами не проходило дня, чтобы она что-нибудь не посадила, все равно что, лишь бы росло и давало древесину, или плоды, или листья, или совсем ничего не давало бы, а только росло. Несколько месяцев назад она посадила гуау. Гуау должны расти сто лет, чтобы превратиться в дерево, и тогда их используют краснодеревщики. Она посадила его в минуту тоски, когда, видимо, утратила всякую веру в будущее и у нее не хватало свежих идей. Посадив гуау, она посмотрела на него и заплакала, и начала причитать, что не смогла оставить на своем земном пути более полезных следов, чем гуау, и ей не суждено даже увидеть его первое цветение. Назавтра она стала искать место, где посадила гуау, но не нашла: Жозеф вырвал его и выбросил в речку. Мать страшно рассердилась. «Не могу, когда эти штуки, которые растут по сто лет, мне каждый день глаза мозолят», -объяснил Жозеф. Мать смирилась и с тех пор сосредоточилась на быстрорастущих растениях. «У тебя и так достаточно поводов, чтобы реветь, -сказал ей Жозеф, -нечего создавть новые. Сажай себе на здоровье бананы».Так она и поступила.