* * *
Я иду по окраине ночи.
Никнут кроны в лиловый разлом
И серебряный позолочен
Лунный шорох оконным теплом.
Это близко, как близко молчанье,
А за пазухой свёрнут клубком
Утомлённый людскими речами
Целый мир, как ракушечный дом.
Лишь осталась доверчиво льдинка
Летних сумерек на языке:
Песня, спетая сонной травинкой,
Что морщинкой увяла в руке.
На ладони своё пожеланье
Мне оставил задумчивый луг.
Я иду, а деревья углами
Пишут тени свои на углу
В свете окон моих. Возвратился,
Но ещё на порожке крыльца
Можно, замерши, чувствовать силу
Замирающих в сумерках царств
Травяных и древесных, и тихих,
Насекомых и птичьих, лесных,
Их прощанье и медленный выход
Звёзд, поющих молчанье под дых,
Опьянивших наотмашь всё небо
И рассыпался горстью весь мир
Под ногами, и вышли на нерест
Рыбы памяти в сад, словно в невод,
Что остался собою самим.