Наиболее захватывающей и чарующей сегодня является идея плоских онтологий. Это новый, четвертый тип ответа на вопрос «Что же существует на самом деле?». Долгое время в традиции доминировали два наиболее общих ответа на этот вопрос: либо на самом деле существует то, что все охватывает (то есть то, что превыше всего, некое предельное недостижимое единство), либо существует то, что лежит во всеобщем основании (вроде демокритовских атомов, из которых складывается мироздание). Эти ответы живы до сих пор.

Первый доминирует в религиозных картинах мира, а также в новом спиритуализме в духе нью-эйдж, второй представляет собой классическую научную картину мира. Философия уже давно заклеймила такие подходы как метафизические, предложив третий тип ответа на этот вопрос: на самом деле существует не верхний предел, из которого все охватывается, и не нижний предел, лежащий в основании всего, на самом деле существует лишь середина, из которой эти верх и низ полагаются. Этой серединой, конечно же, стал человек. Так на место метафизики пришла критическая традиция. И, хотя корреляционизм уже с Нового времени стал позицией по умолчанию в философии, новая онтология попыталась показать, что между первыми тремя типами ответа на вопрос о том, что есть, не так уж и мало общего. Все они — онтологии вертикали. Первые две рассматривали вертикаль как важнейшую характеристику самого бытия, третья отдала предпочтение единому центру, из которого эта вертикаль выстраивается. Плоская же онтология заявляет: таких центров бесчисленное множество и человек — лишь один из них. Конечно, все объекты разные (ведь каждый объект создает свою собственную вертикаль) и тем не менее они равны — равны в той мере, в какой существуют.