.Дворняге понятно: обычная жалость —
дадут колбасы, а к себе не возьмут.
Чуть дольше рука старика задержалась,
лаская загривок — на пару минут.
Какая надежда? -
Со скрипом, натужно
старик распрямился, оставив скамью.
— Нет силы и мышь содержать так, как нужно.
Прости уж, собака, «нечуткость» мою.
Пора.
Переклик одиночеств закончен.
И двинулся каждый дорогой своей.
Но легче бежалось, и лаялось звонче.
И трость прикасалась к асфальту добрей.