Мне хотелось сбежать.
Уйти, спрятаться, забиться в кокон и не вылезать оттуда до тех пор, пока дышать не станет попроще.
Мне хотелось уехать.
Сесть на ближайший поезд, купить билет на самолёт и, взяв с собой паспорт, да потрепанную пачку сигарет, уехать туда, где никто не смог бы найти.
Не смог бы узнать.
Мне хотелось сменить имя или внешность, полностью сменить круг общения, неувереным движением подчищая старые диалоги в мессенджерах.
Мне хотелось остаться одному.

А после я задумался. Был ли тот, кто стал бы искать? Стал звонить, писать, искать новые номера, обходя старые, что теперь канут «вне зоны доступа», оповещаемые механическим голосом робота.
Был ли среди всех тех, кто был в кругу моего общения кто-то, кто смог бы заметить исчезновение?

Я проводил эксперимент.
Ну, знаешь, когда на шумной тусе, ты внезапно исчезаешь из вида и люди вокруг становятся все дальше.
Никто не бежит искать тебя первые пять минут — факт. Никто даже не поймёт, что ты ушёл не отлить или не за новой бутылкой пива.
Но когда на десятой минуте телефон не принимает ни одного сообщения — задумываешься.
В оправдание, стоило бы сказать, что я в целом просто никогда не заводил близких знакомств, чтобы люди могли чувствовать необходимость поиска меня, да?
И в качестве должного, стоит напомнить, в первую очередь самому себе, что у меня в с е г д, а был тот, кто будет меня искать.
Даже если он не был на этой блядской тусовке.
И все-таки.

Я хотел уйти.
Но, каждый раз меняя круг общения и заводя новые знакомства, я не мог найти то, что я искал.
И появлялся вопрос: что же я, блять, ищу?
Ответа я не нашёл.
И продолжал бежать, сам не замечая, как истончается лезвие ножа, как режет мои босые ступни, как давит нервным рельефом на раны, вскрывая их.
Я бежал так долго, что привык.
Но я устал.
Каждый новый шаг даётся труднее прошлого. Я спотыкаюсь.
Хватаюсь руками за стены, столы набитые пустыми пивными бутылками, за пепельницы, наполненные жженными окурками.
Я ищу равновесие в попытках отравить себя чем-то таким, что придаст моему пути вкус.
Но сейчас, когда я спотыкаюсь вновь, мои руки натыкаются на пустоту.
Ни бутылки, ни сигареты, ни кучи бесполезных людей.
Только я, блядское лезвие и тишина.
И знаешь, кажется следующий забег может оказаться последним.