А вот бы гул стрекоз, как было встарь,
Да на руках непаханое поле.
И целовать не губы, но уста,
И тихим счастьем ласково неволить.
Жить посезонно, как живут хлеба,
Горбатый погреб умастить плодами,
По Богу сирым духом голодать,
А сердцем удалым скучать по даме.
Горчичным, горемычным представать
Любым глазам скучающих прохожих.
Но уходить всегда, где ждет трава,
И где загаром солнце бьет по коже.
Быть там, где луг и птицы, и тоска,
Где ангелы как будто говоримы,
И даже неуемная оса
Над чашей ягод кажется любимой.
Там — в тишине, в полыни, в чабреце,
Там мир иной — раскрытый, как ладони.
Там даже грусть на трудовом лице
Какой-то свет веков старинных помнит.
Там все — воочию: молитвы и дела,
Там миг медлителен,
Эпоха — одночасна.
Там все слова слышны едва-едва,
И поймы рек взамен шумливый трассы.
Там явь сияет в странной правоте
Дубов родных и липового чая.
Там он стоит — наш дачный домик, где
Моя любовь — твою любовь встречает.