То смех, то мат со всех сторон,
Махоркой, вшами, вещмешками,
Воспоминаниями, снами,
Едой битком набит вагон,
Винтовка чья-то подо мною,
И вдруг, о чудо неземное!
Губами, грудью, животом
И всем, что видно и не видно,
Я вдавлен в медсестру. Мне стыдно!
Но широко открытым ртом
Она судьбу мою вдыхает,
Вагон скрипит и громыхает,
А время третий час стоит.
— Так тесно, как в Аду у Данте,
Молчи! — Она мне говорит.