У каждого свой «чёрный человек»
Незримыми шагами угол мерит.
Бес раздувает непомерный чек!
Какого же в себе мы кормим зверя?

Как часто страхом накрывает ночь,
Костлявым пальцем угрожает угол.
В коленках дрожь нет силы превозмочь —
Бес на костях наяривает фугу.

Как клавишами ночью позвонки,
И бледность лунная вливается под кожу.
Мне с «чёрным человеком» не с руки
Ни хлеб делить, ни ледяное ложе.
… показать весь текст …

Этот город порою, как Янус двуликий.
Льются цепи чугунные гиблых дождей.
Я иду по Сенатской бездомной кали’кой,
пробираясь сквозь сети усталых людей.

На дворцах потемневшие мокрые флаги.
Бесконечности бег на старинных часах.
У Невы цвет маренговый, серой бумаги.
Звон уснувший запрятался в колоколах.

Исаакий холодной гранитною глыбой.
Фонарей ощетинившиеся штыки.
В дождь плывет Петербург серебристою рыбой.
Мы породой до боли сверлящей близки.
… показать весь текст …

Мутное солнце маячит невызревшей цедрой.
Птицы сорвались с карниза, взметнувшись в небо.
Крылья расправили — будто бы молятся ветру.
Или же Богу… Всё тот же веками эпос…

Тот же эгрегор… Пока не наступит исхода.
Стае никак без мудрейшего «моисея».
Будет водить по небесным расхлябанным водам.
Станет ли манну небесную Бог им сеять.

В тесной в картонной коробке безхозны игрушки.
Верят, что сами придумали людям игры:
«Зайчики прячутся — пристально целятся пушки».
Чем вам не сказка, а к ней и подстать эпиграф.
… показать весь текст …