Тигрёнок был так мал, что у него ещё даже не было имени. Так все его и звали — наш Тигрёнок. И вот однажды подошёл он к папе и спросил:
— Пап, а когда я выасту, как меня будут звать?
— Ну, это зависит только от тебя. Когда мне было столько же лет, сколько тебе, я сам выбр-р-ал себе имя — Гр-р-убль — и очень им доволен. Оно ср-р-азу ко мне приклеилось и все находят, что оно мне очень идёт. Грубль… Вот, каким ты хочешь стать?
— Я? Стаашным-стаашным! И больши-и-м.
— Хм. Это неплохо. Но нам бы с мамой хотелось, чтоб ты всё-таки стал умным, добр-рым и смелым. И имя должно быть у тебя таким же. Ты уже выбр-р-ал себе имя?
— Выбаал, пап, выбаал. Только это пока секйет.
— Так вот, слушай, малыш. Чтоб имя к тебе приклеилось и навсегда стало твоим, есть один провер-ренный способ. Не пр-р-остой, а волшебный. Знаешь большую пещер-ру под гор-рой, у водопада?
— Знаю.
— Ну вот. Подойди к этой пещер-р-е и крикни в неё своё имя. Только громко, — громче водопада. Тебе отзовется эхо. И если имя к тебе из пещеры вернётся, значит, оно твоё. Приклеилось, значит. Старайся, не картавь, а пр-р-обуй снова и снова. Понял?
— Понял, понял! — обрадовался Тигрёнок и побежал к пещере.
«А что, звучит: тигр по имени Храбр. Тигр Храбр. Очень красиво» — думал Тигрёнок.
Вот и водопад. Ещё издали Тигрёнок увидел, что кто-то ещё пришёл за именем. И этот кто-то как завопит изо всех сил, перекрывая шум водопада:
— Голда! Го-о-лда!
Тигрёнок подошёл и протянул лапу:
— Здаова. Я тигъёнок. Сын тигыа. А ты?
— Пивет. А я дочь гепайда.
Тебя зовут Голда? — спросил Тигрёнок.
— Нет. Не угадал. Я гоудая, понимаешь? И очень этим гоыжусь.
И она задрала нос в доказательство своей исключительной гордости.
— А-а, ясно. Ну, что, Голда, мы за именами ведь пъишли? Давай къичать, что ли.
Тигрёнок как рявкнет изо всех сил, чуть животики не надорвал:
— Хла-а-абл!
Прислушался. Эхо отозвалось: «Лабл, абл, бла, бла…»
Голда так и покатилась по земле, лапами дрыгает, хохочет:
— Ой, не могу! — Хлябл! Хля-я-бл! — умора! Ха-ха-ха!
— Что-то не то, надо ещё азок. Хъяаабы-ы-ый!
Эхо опять дразнится: «Ух я бы! Я б ей…»
Тут Голда от хохота даже икать начала и через уши перекинулась.
— Ничего смешного, — хотел уже обидиться Тигрёнок.
Но не успел, потому, что тут и появился вредный Шакал. И как он подкрался так тихо? С ним никто никогда не играл и не здоровался, потому, что он был Злобнюк. Так к нему это прозвище пристало, что никто не помнил его настоящего имени.
Злобнюк осклабился:
— Это кто тут хвастается? Ты всех бы схавал, говоришь? — Сейчас посмотрим, кто кого.
— Я ничего такого не говоъил! Я имя своё оъабатывал, — сказал Тигрёнок.
— Ага-а-а, значит, вы имена себе у пещерки пришли выпрашивать, деточки? Небось, красивенькие пидумали? А вот я сейчас сам вас назову. Ты, Тигрёнок, будешь у меня Шпендриком, а ты, гепардёныш, — Козявкой.
— Я не буду козявкой, я голдая.- сказала Голда и заплакала.
— Будешь. Ещё как. Ну ка, говори быстро: я — козявка. Ну? Я — козявка. Считаю до трех. Раз!
— Отстань от неё! — сказал Тигрёнок и сделал страшные глаза. Но Злобнюк не испугался, а просто больно щёлкнул его по носу.
— На место, Шпендрик! Сидеть. Два, я жду! — сказал Злобнюк и начал подступать к Голде.
Тигрёнок крикнул:
— Эй, ты! Ну, козявка ты, Злобнюк, козявка. Только успокойся!
— Что? Что ты сказал? А ну, Шпендрик, повтори!
И тут с Тигрёнком что-то случилось. Он вдруг встал, ощерился и пошел на Злобнюка:
— А ну! Пошёл п-р-рочь! Её имя Горррда! Понял? А моё — Хр-р-рабр-р-р-р!
Эхо метнулось из пещеры, многократно и чётко повторив: «Храбр, Храбр, Храбррр!»
— Уй-я-а-а-а! — закричала Голда. — Вот твоё имя! Вот твоё имя!
— Ну, Злобнюк, ты слышал? Так меня зовут! — Тигрёнок встряхнул Шакала за шиворот.
— Х. Храбр, — промямлил тот, — отпусти меня.
— Громче!
— Ну, Храбр. Хра-а-абр! Я ошибся. Сам я шпендрик и малявка. Отпусти меня, пожалуйста.
— Пр-роси пр-рощения у моей подр-руги!
Шакал лёг на землю, положил голову на лапы и умильно заскулил:
— Дорогая Голда, прости меня пожалуйста!
— Ладно уж, Злобнюк. В последний ыаз поощаю. И запомни: меня зовут Голда!
Злобнюк поклонился ещё раз и перед тем, как уползти в кусты, вякнул:
— Я запомнил. Это ведь значит золотая? Да, Голда?!
И тут донеслось эхо из пещеры. Оно четко повторило: «Голда, Голда, Голда! Да. да…»
— Ты слыхал? Я Голда! Ну вот. Этого только не хвалало. Так и останусь Голдой на всю жизнь. Пъиклеилось. И все из-за этого Шакала.
— А по-моему, Голда — прекрасное имя. И тебе оно очень к лицу.
— Пъавда? Тебе нъавится?
— Ну, конечно!
— Тогда, можно я не буду больше тъенироваться. А то я уже охъипла.
— Для меня ты всегда будешь самая гор-р-рдая и самая красивая, — сказал Тигрёнок.
— А ты самый умный, добыый и храабрый.
И с этого дня Храбр и Голда решили не расставаться. Никогда!