В каждом древе распятый Господь,
В каждом колосе тело Христово,
И молитвы пречистое слово
Исцеляет болящую плоть.
Когда кого-то называли люди
Царём в насмешку, Богом в самом деле,
Кто был у б и т и Чьё орудье пытки
Согрето теплотой в моей груди…
Вкусили смерть свидетелем Христова,
И сплетницы — старухи, и солдаты,
И прокуратор Рима — все прошли.
Там, где когда-то возвышалась арка,
Где море билось, где чернел утес, —
Их выпили в вине, вдохнули с пылью жаркой
И с запахом бессмертных роз.
Ржавеет золото и истлевает сталь,
Крошится мрамор — к смерти всё готово.
Всего прочнее на земле печаль
И долговечней — царственное Слово.
1945 г.