Когда изобретённый нами Бог не слишком внятно нас предостерёг, мы съели, что нельзя и, как итог, остались за воротами Эдема, то, за собой не чувствуя вины, мы крикнули ему из-за стены, что так не поступают пацаны и у кого-то с нервами проблема. Он отвечал: «Ребятки, пру-у-рву! Чтоб оставаться как-то на плаву, всех заповедей ставьте во главу стремленье размножаться и плодиться. А также: не убий, не укради, не скачивай прелестниц из сети… Короче, список можете найти в приложенной экселевской таблице».
Устроились в чём были и как есть. Прилечь гораздо проще, чем осесть: поставь кровать да окна занавесь — и вот уже ты вроде как имущий. Когда в дому есть шторы и кровать, приятнее гораздо пру-у-рвать. Спокойней как-то и — к чему скрывать — удобнее, чем в самых райских кущах. Во власти впадин сказочных марин, мы впредь не покидали бы перин, но углеводы и холестерин на рынках всё дороже и дороже. И вот уже, с натуги окосев, бежим в изобретённом колесе, качая воду, чтоб спасти посев. Он не взошёл пока, но огорожен.
А от забора сразу в двух шагах уже посевы злейшего врага, который пру-у-рвётся дофига в своих малометражных тесных норах. Мы друг про друга говорим херню, мы друг у друга в праздничном меню. Чтоб извести друг друга на корню, изобрели баллистику и порох…
Тут можно пролистнуть пять тысяч лет, поскольку перемен особых нет. Меняли только занавесок цвет да иногда кровати на диваны. Нас вырубали войны, мор косил, но как нам завещал иже еси, мы пру-у-рвали из последних сил с надеждой о Земле обетованной…
Жаль, сколько ни топтали мы Земли — обетованной всё ж не обрели. И в панике изобрели рубли, и в панике изобрели обменник. Потом нас чем-то не устроил курс, исчезло обоняние и вкус, затем шаббат, затем воскрес Иисус. И с той поры лишь вечный понедельник.