28 августа 2014 г. «Укринформ» опубликовал интервью с основателем диссидентского движения в СССР В. Буковским, в котором русофоб и параноик вспомнил Достоевского:

«У нас в России отношение к религии сложное. Еще Достоевский в „Дневнике писателя“ рассуждает: „Вот говорят, что русские — народ-богоносец. Правда, они люди религиозные. Они прежде, чем тебя топором зарубить, обязательно перекрестятся“. Это — диагноз Достоевского, который прошел каторгу. Он хорошо знает, о чем говорит. Всё, что они взяли от православия — перекреститься перед тем, как зарубить тебя топором».

Становится предельно ясно, почему в 1962 г. советские психиатры поставили Буковскому диагноз «вялотекущая шизофрения». В «Дневнике писателя» ничего подобного мы, конечно же, не найдем. О «народе-богоносце» рассуждал не Достоевский, а персонаж «Бесов» Шатов, который, как говорит известный специалист по творчеству писателя Людмила Сараскина, «ставрогинскую идею о Народе и Боге «пламенно принял и пламенно переиначил» (Бога низвел «до простого атрибута народности»)". Коллекционеру детской порнографии (Невзоров, ау!) настоятельно рекомендуем в свободное от своих педофильских увлечений время заново перечитать «Идиота», а НЕ ЗАНИМАТЬСЯ ОТОЖДЕСТВЛЕНИЕМ АВТОРА С ГЕРОЕМ ЕГО РОМАНА:

«…Вечером я остановился в уездной гостинице переночевать, а в ней только что одно убийство случилось, в прошлую ночь, так что все об этом говорили, когда я приехал. Два крестьянина, и в летах, и не пьяные, и знавшие уже давно друг друга, приятели, напились чаю, и хотели вместе, в одной каморке, ложиться спать. Но один у другого подглядел, в последние два дня, часы, серебряные, на бисерном желтом снурке, которых, видно, не знал у него прежде. Этот человек был не вор, был даже честный и, по крестьянскому быту, совсем не бедный. Но ему до того понравились эти часы и до того соблазнили его, что он наконец не выдержал: взял нож и, когда приятель отвернулся, подошел к нему осторожно сзади, наметился, возвел глаза к небу, перекрестился и, проговорив про себя с горькою молитвой: «Господи, прости ради Христа!» — зарезал приятеля с одного раза, как барана, и вынул у него часы.

Рогожин покатился со смеху. Он хохотал так, как будто был в каком-то припадке. Даже странно было смотреть на этот смех после такого мрачного недавнего настроения.

— Вот это я люблю! Нет, вот это лучше всего! — выкрикивал он конвульсивно, чуть не задыхаясь. — Один совсем в Бога не верует, а другой уж до того верует, что и людей режет по молитве… Нет, этого, брат князь, не выдумаешь! Ха-ха-ха! Нет, это лучше всего!..» (Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1972−1990. Т. 8. С. 183).