Май за окном пытался изо всех сил вступить в права. Сугроб почти растаял, дождь прекратил капать на нервы. Вялое солнце, как загулявший муж-алкоголик, боязливо выглядывало из-за тучи:
—Можно?
—Выходи уже!
Приятный воскресный денек.
Все окна квартиры выходят на соседский огород. Дед-белорус со второго этажа не может без картошки, выращенной своими руками в условиях «вечной мерзлоты». В июне он ее зарывает, в сентябре отрывает и гордо зовет урожаем. Такая чудная игра. Я бы предпочла другой пейзаж вместо его забора с крынками, но не портить же жизнь человеку из-за своих эстетических принципов.
Вдруг слышу: убивают. Предположительно кот, но может быть и инопланетянин, в предсмертных муках зовет на помощь. «Ну все! — думаю. — Собаки линчуют. Не отбить!» Кидаюсь к окну, откуда этот дичайший вой. Гляжу, все не так плохо: два кота друг против друга всего лишь делят белорусский огород. Силы не равны, но звуков больше, чем проблемы.
Один — источник ора, изящный, Дымчатый, явно погулять вышел. Другой — мордатый, матерый, Серый, как все такие, живущие в подвалах со времен Юрского периода, молчит, но про себя явно напевает: «Сколько я порезал…» А Дымчатый воет, будто его не только режут, а наизнанку выворачивают. Истеричка!
Ну думаю, мужики, разбирайтесь сами. А зрелище не отпускает, наблюдаю. И тут невротик допускает главную ошибку всех слабаков — дает стрекача. Ясно-понятно, от таких, как Серый, никто еще живым не уходил. Думаю, в списке жертв этого потрошителя пара бультерьеров и участковый, давно я его не видела. Прирожденный убийца в два прыжка настигает жертву, и тот на своей шкуре испытывает все, чего так боялся и о чем так долго кричал на своем кошачьем. А я своими глазами вижу воплощение русской народной сказочной угрозы — «пойдут клочки по закоулочкам». Зрелище не для слабонервных.
Умом понимаю, что естественный отбор котов природе нужен, как круговорот, но «люди добрые, шо ж это делаица!» Распахиваю окно, ору громче кота, чтоб это хулиганье отстало от несчастного мальчика. На крик со стороны квартиры, разумеется, прибегает перепуганный муж. Ставит диагноз, что я совсем с ума сошла, кричу лучше животных на всю улицу.
Дымчатый ловит момент, вырывается из лап смерти, запрыгивает на дедов забор. Серый, упустивший пик садистского наслаждения, с боевым кличем Чингачгука бросается в погоню.
Вот сидят два комка нервов на заборе и вопят. Я уже по пояс в окно высунулась, ругаю Серого. Дымчатый глядит на меня, как на армию спасения. Серый, настоящий мужик, женских криков не выносит, с забора прыгает, исчезает за углом дома. Дымчатый сидит на заборе, колышется ветром в гордом одиночестве. В глазах: «Молю тебя, не уходи!» Чувствую неладное.
И тут из-за угла дома высовывается физиономия, перекошенная гневом и неприязнью. «Ты уйдешь сегодня, дурная баба?» — читается во взгляде. Я даже представить не могла, что кошачья морда способна передать столько эмоций — угроза, ненависть, презрение. Столько было в этом взгляде негатива! А из угла рта клочок Дымчатого торчит. Я стала было его отчитывать за весь беспредел и внешний вид, но тут уже муж пригрозил, что снимет меня на телефон и выложит на ютуб: «Незнакомая сумасшедшая женщина ругается с котом».
Драка сошла на нет, а история вражды не кончилась. Дымчатого я с тех пор не видела. Очень надеюсь, что он вернулся в родные стены и страдает агорафобией, потому как с таким меланхолическим темпераментом в огороде делать нечего.
Серый! Век бы не видела эту рожу, но довелось встретиться. Повел он себя органично, как настоящая шпана. Эта тварь божья запомнила окно, из которого на него орала противная тетка.
Сидим на кухне два дня спустя, пьем кофе. Вдруг, тень метнулась, и на подоконнике возник Он. Припал мордой к стеклу, встретился со мной взглядом. Выражение ненависти и желания убивать никуда не делось. Муж-защитник, надежда и опора, легонько шлепнул по стеклу. Наивный! Ни один мускул не дрогнул на морде мстителя. Не сводя с нас убийственного взгляда, Большой брат вытянул хвост трубой, и мне не хватит литературных слов передать, как потом несло от откоса нашего окна.