— Пап, а почему Ленин не остался жить в Швейцарии?
— Да потому, сынок, что ему и в финском шалаше был рай!
— С Наденькой?..
— Да нет! С Зиновьевым!

«О любви не говори», как о чём-то второстепенном. Она и есть генеральная линия, магистральный трубопровод, взлётная полоса, речной фарватер. Как ни верти, но от неё и расходятся все наши дороги, гладкие и труднопроходимые, широкие и отвесноопасные, лёгкие и невыносимые. Наши пути. А куда они уведут нас, эти дороги? — всё будет зависеть оттого, как далеко мы собрались от любви уйти и какие цели станем преследовать. Вот только если мы удаляемся от любви во имя любви, значит, она нас поймёт и простит. До последнего глотка воздуха она живёт с нами. И даже если мы её предаём, то она будет душить нас своей укоризной, но никуда, никуда не уйдёт.

— Пап, а почему Ульянов стал Лениным?
— А потому, сынок, чтобы ему жрать носили, мозги не сверлили и в кресле чтоб мягко сидел.

Русских правителей травили, убивали… И только «Ленин живее всех живых», и только «Ленин в тебе и во мне»!

-Так вот, уважаемый доктор, если Ваш этот прелестный коронавирус я не вижу даже в электронный микроскоп, значит его не существует в природе!

-Ну, хорошо, профессор, а тогда скажите, что же в данном случае передается воздушно-капельным путем?

-Паника, дорогой мой Борменталь, паника.