Мишель сидела у окна крохотного парижского кафе и рассеянно наблюдала за стекающими по оконному стеклу каплями воды. Вдали, в туманной дымке, угадывался холм Монмартра и едва заметные очертания собора Сакре-Кёр. Редкие прохожие, поплотнее кутаясь в пальто, спешили по своим делам…

Остановиться в круговерти дел и забот и помечтать — такое редкое и такое простое счастье… Тем более, что предмет мечтаний — вот он, в витрине напротив. Уже второй месяц Мишель приходила только в это кафе с единственной целью — вновь увидеть ЕГО.

Он воплощал предел мечтаний девушки: нежно-сиреневый, с изысканной кружевной каймой, утончённый и элегантный. И стоил он ровно два месячных жалованья Мишель. Зарплата секретаря в небольшой строительной фирме с трудом покрывала расходы на питание, транспорт и оплату небольшой квартирки-студии в мансарде, где вечерами девушка любила смотреть на огромные звёзды и рваное полотно парижских крыш.

Сиреневый зонтик… Он манил, звал к себе, умолял Мишель стать его хозяйкой и госпожой. Он соблазнял, уговаривал и пугал: вот-вот, ещё немного — и кто-то другой будет небрежным жестом подставлять сиреневый купол каплям дождя и порывам ветра.

Мишель практически перестала спать: зонтик снился ей каждую ночь. Она старательно копила, урезая себя во всём необходимом, но до нужной суммы было — как до Луны пешком.

Сегодня Мишель получила премию. Вместе с накопленным получалась как раз нужная сумма. Но… месяц голодать, на работу ходить пешком и не оплатить квартиру? Жила девушка одна, верными подругами или любимым мужчиной обзавестись всё как-то не хватало времени… Случись что — помочь будет просто некому.

А зонтик, казалось, игриво подмигивал Мишель, обещая исполнение желаний и перемены к лучшему. И она решилась. Расплатившись за кофе, она направилась в магазинчик и спустя десять минут уже держала в руках Мечту. Казалось бы — вот оно, счастье!

Но вместо радости Мишель ощутила лишь пустоту. Пустоту, которая засасывала её, словно бездна… Мечта сбылась, и не осталось никаких желаний.

Девушка решила пройтись по набережной Сены, как делала всегда в минуты грусти. Мелкий дождь по-прежнему моросил, и не было ему конца… Приобретение оказалось как нельзя кстати, но Мишель охватила неожиданная злость.

«Ты вещь, всего лишь жалкая, бездушная вещь!» — зло крикнула она зонтику. Случайный прохожий в страхе отшатнулся от ненормальной.

«Что у меня есть?» — размышляла Мишель. — «Ни друзей, ни любимого, ни детей, ни семьи… Ни-ко-го…Теперь даже мечты — и той нет…».

Решение пришло быстро. Оттолкнувшись от парапета, девушка прыгнула в ледяную мутную воду реки. Плавать Мишель не умела, и потому быстро пошла ко дну. Лёгкие начала заполнять вода, перед глазами заплясали красные круги, а сознание начало покидать…

Резкий рывок вернул девушку в реальность.

«Ты дура, что ли?!» — незнакомец, вытащивший Мишель на берег, тряс девушку, как тряпичную куклу. — «Несчастная любовь? Чёрт с ней! С работы уволили? Новую найдёшь! Всего в жизни у тебя будет ещё много. А вот жизнь — всего одна!».

Мишель судорожно закашлялась и глубоко вдохнула, впуская в лёгкие сырой парижский воздух. Теперь она могла разглядеть незнакомца. Вернее, его глаза, в которых плескались тревога и неведомая доселе девушке нежность. Мишель привыкла к тому, что она недостойна любви. Глаза незнакомца говорили об обратном… Мишель икнула и, заикаясь, сказала:

--Н-нет…Н-нет у меня любви. А работа как раз есть… Это всё он виноват… З-зонтик…

По Сене сиреневым фрегатом уплывал вдаль сиреневый зонтик… Но почему-то сейчас это уже не имело никакого значения…