Вопрос о том, что ожидает нас после смерти, так же бессмыслен, как вопрос, что ожидает Арлекина после костюмированного бала. Его ничего не ожидает, потому что Арлекин существует только как маска. Мне кажется, что правильнее говорить о том, что нас что-то ожидает в жизни. А смерть — это пробуждение от жизни. Но пробуждаемся от неё не мы, потому что мы сами — такая же точно иллюзия, как и всё, что нас окружает. Умирая, мы просыпаемся от того, что считали собой.

В речи братков есть невероятная сила, потому что за каждым поворотом их базара реально мерцают жизнь и смерть. Поэтому на их языке очень интересно формулировать метафизические истины — они оживают.
Например, можно сказать, что Будда — это ум, который развел все то, что его грузило, и слил все то, что хотело его развести.

А знают ли они, — шептали тихие голоса, — что в их широко известном мире нет ничего, кроме сгущения тьмы, — ни вдоха, ни выдоха, ни правого, ни левого, ни пятого, ни десятого? Знают ли они, что их широкая известность неизвестна никому?

В области радикальной молодежной культуры ничто не продается так хорошо, как грамотно расфасованный и политически корректный бунт против мира, где царит политкорректность и все расфасовано для продажи.

Всегда рекламируются не вещи, а простое человеческое счастье…
… показать весь текст …

…гламур, дискурс и так называемые новости. Когда человека долго кормят рекламой, экспертизой и событиями дня…

Перестань, чего ты, Солнце, хандришь?
Не на фронт же забирают меня.
Ну, немного «пошаманят» внутри
и отпустят восвояси на днях.

В общем, хватит шмыгать носом! Давай
поцелуемся да кофе попьём…
операция — пустяк, трын-трава,
не такое проходили вдвоём.

Точно ж знаю возвращаться зачем.
Даже пусть потоп прольётся с небес —
сто процентов проберусь на ковчег,
чтоб найти потом дорогу к тебе.
… показать весь текст …