Для меня все еще остается открытым вопрос, когда в отношении другого нужно переставать стараться. Я никогда не знаю, в какой момент действительно пора сдаться, уйти в сторону настолько, чтобы не наделать лишнего, не навредить — ни другому, ни себе. Где тот предел, когда ты точно можешь сказать: «Вот теперь всё, дальше каждый сам по себе. Разбирайся с собой без меня», — и не вернуться. И не изводить себя потом: а вдруг я поторопилась? Вдруг моя собственная внутренняя боль так меня ожесточила, остановила меня в шаге от какого-то большого и важного изменения, и теперь оно не случится?

В условиях терапии — все ясно: ты работаешь с запросом и в его границах, и как психолог, и как клиент, они довольно четко очерчены. В этом ее суть и ценность. Но в условиях дружбы, любви, личных симпатий все намного сложнее, потому что ты такой же человек — травмированный и никогда до конца не исцеленный — и точно так же иногда неожиданно проваливаешься в свое незажившее. Ты тоже от другого человека чего-то ждешь. И границы личного здесь постоянно двигаются, потому что это жизнь, а не терапия.

И где остановиться? Где оставить в покое? Где ты действительно не важна, а где ты важна, но близость слишком пугает, и к тебе постоянно поворачиваются спиной, чтобы защититься от собственной уязвимости? Где ты, уходя, поступаешь мудро и по-взрослому, а где — как настороженная, огрызающаяся, много раз битая собака: «Идите к черту, хватит с меня такого в жизни!» Да, потом, со временем, когда остынешь и отдалишься, все станет яснее, но в тот момент, когда ты всей собой в этом, как не ошибиться?..

У меня нет на это универсального ответа. Наверное, никогда и не будет. Я каждый раз прохожу этот путь вслепую, на ощупь, и никогда не знаю, чем все это закончится. И, что еще хуже, никогда не узнаю, чем бы это закончилось, если бы… В жизни редко на перекрестках дорог стоит камень с указателями, на какой из них ты потеряешь то или иное. Может быть, в этом и есть главный урок — признать, что любой, даже самый удачный, выбор влечет за собой потерю, с которой придется смириться? Вопрос лишь в соотношении приобретений и утрат, в субъективном ощущении «выигрыша» от сделки?

И если это так, то кое-чему важному я все-таки научилась. Я научилась саму себя не оставлять в одиночестве и изоляции, когда ничего не ясно про другого и про дальнейший путь рядом с ним. Не отворачиваться от себя, когда отворачивается он. В конце концов, нет никаких гарантий, что когда-то позже мы с ним снова не зайдем в тупик. Но я могу не заходить в тупик с самой собой, я могу вовремя подставить себе руки при падении. Я могу обратиться за поддержкой к тем, кто поддержит, а не к тем, у кого ее нужно сначала заслуживать и в итоге так и не получить. Я могу смягчать удары, если их не избежать, укрывать себя принятием и любовью, которых меня по какой-то причине лишили. Они есть во мне. Они есть в каждом. Может быть, их совсем мало, но их нужно питать и взращивать, даже если на это уйдут годы. Теперь это мой внутренний выбор и внутренняя работа — построить для себя дом и вырастить сад, создать свой неповторимый душевный ландшафт, где есть место всему, что ты проживаешь.

Я могу быть добрее. К себе и другим. Или хотя бы стремиться к этому — это тоже немало. Тогда потери переносить легче. Не легко, но легче, и внутри появляется просвет. Может быть, потому, что начинаешь понимать, что все мы одинаково перепуганы и порой принимаем решения из слабости, а не из великодушия. Потому что мы люди. И потому что у нас действительно иногда нет однозначных и правильных ответов на вопросы, которые нас мучают. И их отсутствие — просто часть жизни, как бы это не было грустно. Калейдоскоп повернется, картинка изменится, и к ней придется привыкать заново. И начинать сначала, зная, что и это — только на какое-то время…