Отправь письмо воздушным шариком —
Не самолётом и не голубем.
Весна танцует в парке стареньком,
Забыв шаги зимы тяжёлые.

А что некстати, не ко времени —
Про то весне совсем не ведомо,
Вновь погружаемся в апрели мы,
В процессы жизни заповедные.

Письмо поймай и счастье вытащи —
Что может быть ещё в конверте том?
А мир летит на Божьей ниточке
Цветным подарком-семицветиком.

Алгоритмы весны не врут:
Воздух свежий, и пульс неровный.
Птица строит гнездо без рук —
По веленью любви ли, крови.

Если валится прутик вниз,
То замену приносит в клюве.
Дом слагаемый неказист,
Но птенцы и такой полюбят.

Бегу времени вопреки
Парадокс этот птичий нужен:
У тебя целых две руки —
Созидать ли, держать оружие?

Полуголый апрель намок —
Что-то шепчет дождливо-тихо.
В почке лист, как слепой щенок,
Преждевременно ищет выход.

Ни проснуться и не уснуть,
Реки ссорятся с берегами.
Мы выходим с тобой в весну —
Только жаль, что она другая.

Под встревоженных дум разброд,
Понимая, что мир — не прежний,
Веришь: ткани апрель найдёт
Для одежды и для надежды.

Плечи у ясеня — тощие, облетевшие.
Осень ли поздняя, старость тому виной…
Поторопись на юга, моя птичка певчая,
И не гадай, что же станется здесь со мной.

Солнцу неведомы холодность и неискренность,
В туче — не дом, но возможный вполне покой.
Время беречь, созерцать ипостаси истины,
Пепел страстей, затуманенный молоком.

Мой листопад отлетит золотыми перьями,
Ляжет покровом на выбоинах лесных.
После холодных бурь моё море серое
Не отогреть тебе в сумерках до весны.

Снова в реале — озябшие магистрали,
Серые будни пинают сырые листья,
Ветер осенний холодные волны тралит,
В норы поглубже уходят, как мыши, мысли.

Осень умрёт не впервой, и она привыкла,
Шелест и шум постепенно утихнут вскоре,
А кораблям — ты же знаешь — в тумане рыскать
Истин ли, прочих сомнительных категорий.

Так и живём в диалектике «майна-вира»,
Пишем стихи о разлуках и листьях клёна.
Осенью что-то срывается в планах мира —
То, что весна перепишет строкой зелёной.