Я тебя бы на руки взял,
Я тебя бы взял и унес,
Тихо смеясь на твои «нельзя».
Вдыхая запах твоих волос.

И, не насытившись трепетом тел,
Стуком в груди нарушая тишь,
Все просыпался бы и глядел,
Плача от радости, как ты спишь.

Я бы к тебе как к ручью приник,
Как в реку, в тебя бы гляделся я.
Я бы за двести лет не привык
К бездонной мысли, что ты моя.

Я жесток? Ты на звёзды взгляни:
Что на свете быть может жесточе?
Что-то в сердце растёт в эти дни,
в эти звёздные зимние ночи.

Что-то близкое к сути самой,
к тайне жизни безвыходной этой,
этой звёздной московской зимой,
в дни любви и хвостатой кометы.

Этой жизни не женская суть,
жёстких звёзд первозданная млечность,
этот Млечный сияющий путь —
семя Бога, пролитое в Вечность.

Стихотворное переложение Германа Плисецкого

1

Сказал Экклезиаст: всё — суета сует!

Всё временно, всё смертно в человеке.

От всех трудов под солнцем проку нет,

И лишь Земля незыблема вовеки.

Проходит род — и вновь приходит род,
… показать весь текст …