во времена Пушкина говорили: "Убивают не пули, убивают - секунданты". Статья столь интересная, и столь разнообразная (упоминается даже дуэль Пушкина), что выкладываю её без каких-либо ограничений. Единственное - значки "параграфов" скорее всего не будут отражены, ибо такова политика распознавания текста в ЖМ.
В XIX веке в России была любопытная поговорка — «Не пули, не клинки убивают — убивают секунданты».
Отчего так?
При обсуждении этого вопроса надо учесть, что большинство наших современников очень мало знает о таком явлении, как институт дуэльных секундантов. Об их обязанностях и функциях. Собственно, как в большинстве исторических фильмов показывается дуэльный поединок?
— Сударь вы подлец! — Хлобысь перчаткой по лицу. — Я вас вызываю!
— Сами вы шулер! Я принимаю вызов!
«А вы, барон, и вы, виконт, пожалте в секунданты!» ©.
На самом деле должно быть наоборот, вызов идет в обратку, после «подлеца» и перчатки. Я целенаправленно изменил акценты, т.к. речь идет не о практике, а о сложившемся современном мифе…))
Все, в следующих сценах, как правило, персонажи уже стреляются, машут шпагами или саблями. Секунданты, в лучшем случае (на экране) говорят:
— Господа, а не угодно ли вам примириться?
И достают из ящика пистолеты.
На самом деле все сложнее. Намного сложнее.
Секунданты — изначально — «вторые», по позднесредневековым правилам, те, кто должен был сражаться в групповой дуэли после гибели основных участников. Но к началу XIX века в европейской и скопированной с нее русской дуэльной традиции они превратились в главных организаторов дуэли.
Секунданты:
брали на себя все переговоры между участниками поединка после формального вызова, как устные, так и письменные;
договаривались друг с другом и доносили до своих доверителей информацию об условиях дуэли, с учетом их пожеланий;
подбирали оружие и выбирали точное место схватки («На Черной речке? Хорошо, а где конкретно там?»)
расставляли дуэлянтов «на месте»;
осматривали их на предмет наличия скрытой защиты — кольчуг, панцирей, бандажей, даже медальонов или пуговиц;
проверяли оружие;
следили за ходом выполнения дуэли;
контролировали соблюдение заранее оговоренных условий и общих правил.
А их было много…
Кроме того:
167. Существуют три различных вида полномочий секундантов:
1) Избранные и посвященные в дело секунданты имеют право направлять ход дела по своему усмотрению. Они решают дело примирением или поединком, на условиях желательных для них и обязательных для их доверителя, который не имеет права ни изменять, ни отвергать их.
2) Секунданты действуют совершенно пассивно, в пределах данных им полномочий, слепо им подчиняясь.
3) Секунданты имеют право прений, а их доверитель — право утверждения или отказа. Общепринятым является третий вид полномочий.
…
178. Секунданты должны точно определить и выяснить все обстоятельства и причины вызова.
179. Следствием может явиться двоякий исход дела:
1) секунданты могут решить, что налицо не имеется оскорбления, достаточно мотивирующего поединок;
2) секунданты могут признать нанесенное оскорбление достаточным для необходимости дуэли.
180. Если четверо секундантов решат, что нанесенное оскорбление не есть основание для дуэли, они составляют и подписывают протокол. Каждый из противников получает по экземпляру для охраны своей чести.
181. Решение этого протокола не обязательно для противников. Если они дали своим секундантам полномочия, оставляя за собой право утверждать или отвергать их решение, или если они находят, что секунданты превысили свои полномочия, то противники имеют право не признать их решение и выбрать новых секундантов.
182. Если секунданты найдут оскорбление достаточным, то они должны придти к соглашению относительно ряда нижеследующих пунктов, причем они должны употребить все усилия, чтобы секунданты противной стороны согласились бы с их доводами.
183. Секунданты выясняют вопросы:
1) относительно автора, кодекс которого служил бы им руководством;
2) относительно личности субъектов дуэли;
3) относительно допустимости дуэли между ними по вопросам происхождения, §§ 1—9, и случаев недопустимости дуэли по §§ 122—
4) относительно наличности оскорбления, § 5) относительно того, кто из противников оскорбленный и кто оскорбитель, §§ 42—
6) относительно степени тяжести оскорбления, §§ 12—
7) относительно применимости правил о замене или ответственности, §§ 58—
8) относительно применимости правила: «одно удовлетворение за одно оскорбление», §§ 99—121.
184. Секунданты не имеют права решать какие-либо спорные вопросы по жребию, так как их решение должно являться следствием фактов, а не случая.
185. За разрешением всех спорных вопросов секунданты должны обращаться к решению суда чести.
186. Придя к соглашению относительно каждого из вышеуказанных пунктов, секунданты немедленно вносят их в протокол.
187. Выяснив все обстоятельства дела, секунданты должны приложить все усилия с целью добиться примирения противников, если только оно возможно. Возможны два случая. Оскорбитель соглашается принести оскорбленному извинения, и секунданты добиваются примирения противников: оскорбитель не желает принести извинения и примирение невозможно.
© Дуэльный кодекс Дурасова, как самый яркий и четкий пример.
Обратите внимание на подпункт 3 пункта 167, и пункт 178−182. Это действительно была наиболее часто встречающаяся ситуация в русской и европейской дуэли. Фактически в большинстве случаев секунданты выступали в роли «голоса» общества, представителей коллективного сознания высшего света. Во многом именно от них зависело, быть дуэли или нет.
Как договорятся между собой. Сочтут секунданты (в первую очередь оскорбленной стороны) дуэль необходимостью, а повод — важным, или нет.
Мнение самих участников дуэли здесь уже не является столь важным, как ни странно. После того, как совершен формальный вызов, послан картель, отыграть назад и сделать вид, что пошутил, уже не получится. Общество не поймет-с…
Да, тут еще от общества зависит, конечно, но тем не менее…))
А теперь представьте себе ситуацию, когда ссора произошла, допустим, по пьяному делу. Как, например, здесь:
…Вслед за этим у подпоручика В. завязался неприятный разговор с самим содержателем вокзала С. Присутствовавшие при этом офицеры, как могли, уговаривали В. покончить этот разговор и идти с ними из вокзала. Но уговоры не привели к желательным результатам.
Подпоручик В., вспылив окончательно, бросился к одному из солдат и стал вырывать ружье, высказывая намерение ударить им содержателя вокзала С. Видя, что может случиться страшное несчастие, сотник И. бросился к В. со словами: «Сережа, ради Бога, не делай этого»…
В тот же момент В., взбешенный до потери рассудка и не отдавая себе отчета ни в чем, оставил солдата и ударил И. Все точно замерли на месте от неожиданности. Сам В. стоял бледнее полотна и растерянно поводил глазами.
…
«…Таким образом, история тянулась да тянулась, а В. с И. переживали невозможное нравственное тяжелое состояние. В первых числах декабря И. подал рапорт по начальству, прося разрешить поединок с В. И вот 13-го декабря, около 3 часов дня, за городом произошел поединок двух товарищей.
Со старинными пистолетами (лучших не могли достать в городе), заряженными пулями, стали они один против другого в 20 шагах. Постановлено было стрелять между счетом „раз“ и „три“. Послышался старшего в чине секунданта счет „раз“, — раздался выстрел… Со счетом „два“ — раздался другой. Дым развеялся, и… Подпоручик В. лежал на снегу с пробитой насквозь ногой выше колена. Сотник И. стрелял не целясь. Конечно, более удручающего душевного состояния он в жизни своей не переживал, как увидел В. лежащим после выстрела. Выстрел В. последовал раньше, но сотник его не слышал.
Так закончилась печальная история двух товарищей.»
Это реальный случай дуэли казачьего сотника и пехотного подпоручика, произошедший в 1895 году. Дуэли вынужденной. Из-за ерунды — перепивший подпоручик ударил своего приятеля, пытавшегося его угомонить.
Случай этот примечателен тем, что он совершенно типичен для того времени. Львиная доля вызовов так и происходила: пьяная ссора — оскорбление словом или действием — вызов — поединок.
И вот на стадии между вызовом и поединком все зависит именно от секундантов. Приложат они усилия к примирению сторон, или поведут дело к дуэли.
А то ведь бывало и так — человек наутро проспался, протрезвел, опохмелился, и тут до него дошло, что вчера было. А уже в дверь стучат — господин N., мы ваши секунданты, мы обо всем уже договорились. Стреляетесь сегодня в шесть пополудни, за оврагом, под забором, пистолеты французские, порох нижегородский…
Секунданты, кроме того, имели возможность превратить дуэль в убийство, т.к. именно они заряжали пистолеты. Помните основополагающий эпизод «Героя нашего времени»?
Следующие слова я произнес нарочно с расстановкой, громко и внятно, как произносят смертный приговор.
— Доктор, эти господа, вероятно второпях, забыли положить пулю в мой пистолет: прошу вас зарядить его снова, — и хорошенько!
— Не может быть! — кричал капитан: — не может быть! я зарядил оба пистолета, — разве что из вашего пуля выкатилась… Это не моя вина! — А вы не имеете права переряжать… никакого права… это совершенно против правил, — я не позволю…
— Хорошо, — сказал я капитану: — если так, то мы будем с вами стреляться на тех же условиях…
Кроме того, от опыта секундантов в прямом смысле слова зависела жизнь: например, после дуэли Пушкина и Кюхельбекера секундантов обвиняли в том, что они плохо расположили участников. Пушкин-то не стрелял, а вот Кюхельбекер стрелял — и, про что как-то не принято упоминать, его пуля насквозь прошила фуражку ни в чем не повинного Дельвига, который там присутствовал…
Обвинили в этом секундантов — не так расставили поединщиков.
Также, к примеру, секунданты грубо нарушили свои обязанности на той самой дуэли Пушкина, с Дантесом. Ему позволили сохранить одежду с металлическими (серебряными) пуговицами — что не разрешалось кодексом. Впоследствии многие говорили, что пуля Пушкина срикошетила как раз от серебряной пуговицы, и потому Дантес остался жив, хотя и ранен.
Кроме того… На этой самой дуэли был зафиксирован факт перемены пистолетов. Дантес выстрелил первым. Пушкин упал, и ствол его пистолета забился снегом. Тогда Константин Данзас, его секундант, подал ему новый пистолет, и он выстрелил — с известным результатом.
Секундант Дантеса, виконт д’Аршиак, счел перемену пистолетов нарушением условий поединка, о чем писал потом в письме к князю Вяземскому. По его словам, Дантес сам разрешил перемену оружия.
А если подобное не было оговорено заранее — то этого было нельзя.