Эта дискуссия не вчера началась и нескоро закончится — о вине россиян в войне, которую развязал Путин, о чудовищном преступлении, вольными и невольными соучастниками которого являются жители целой страны, а, по мнению многих, даже все, относящие себя к русской культуре.
Сегодня в моей френдленте несколько человек в очередной раз поминают знаменитые тексты Томаса Манна о германской коллективной ответственности (письмо Вальтеру фон Моло, доклад «Германия и немцы»): «…Для человека, родившегося немцем, невозможно начисто отречься от злой Германии, отягощенной исторической виной, и заявить: «Я — добрая, благородная, справедливая Германия; смотрите, на мне белоснежное платье. А злую я отдаю вам на растерзание».
Давайте говорить не про Манна и про немцев, давайте про нас.
Я не верю в коллективную ответственность и коллективную вину. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Пусть каждый человек отвечает за то, что он, лично он, сделал — и за то, чего не сделал, хотя должен был. Даже при злодеянии, совершенном группой, толпой, армией — неважно, с каждого должен быть персональный спрос. (Именно поэтому я, например, убежденный противник люстрации. Судить каждого виновного за его преступления — да. Наказывать целыми категориями — нет. Каждый человек, даже самый виновный, заслуживает к себе штучного отношения. Обычный суд должен руководствоваться тем же правилом, что Страшный Суд: «коемуждо по делом его»).
Теперь про современных россиян.
Те, кто активно работает на эту войну и на диктатуру, — безусловно преступники и ответят за свои действия юридически, перед судом.
Те, кто так или иначе обслуживает войну и диктатуру, пусть даже неохотно, тоже виновны. Они заслуживают презрения и осуждения.
Те — их очень, очень много — кто затыкает уши, закрывает глаза, говорит «не все так однозначно» или «им там наверху виднее», виновны морально. Им потом придется оправдываться перед собственными детьми, лепетать «такое было время», «мы не знали, кому верить», «я делал это ради семьи» и прочее.
Но много нас еще живых.
Я испытываю уважение к людям, которые протестуют, действуют или хотя бы просто не молчат. И чем смелее они себя ведут, чем ближе они к опасности, тем выше градус моего уважения.
Даже просто взять и уехать в эмиграцию — из протеста — это очень немало. И не надо писать, что участь украинских беженцев многократно ужасней. С этим никто не спорит. Конечно, ужасней. Но сломать себе жизнь, потерять работу, профессию, свой дом не потому что на тебя падают бомбы, а потому что ты не хочешь жить в преступном государстве, потому что ты говоришь: «С волками площадей отказываюсь выть» — решение тяжелое и достойное всяческого уважения.
Еще большее уважение я испытываю к россиянам, которые, несмотря на растущую агрессивность полицейского государства, остались в РФ и не замолчали. Мне за них очень тревожно. Они рискуют свободой. Я не просто их уважаю, я ими восхищаюсь.
А еще хочу обратиться к бранящимся. Послушайте, уехавшие давно, уехавшие недавно, оставшиеся. Всем сейчас плохо, тоскливо, трудно, страшно. Это время, когда нужно помогать, поддерживать, сочувствовать. Быть вместе. Сим победиши.