— Стёпа! Сундук! Доктор!
— Слушай, имею я право 30 дней в году…
— 24!
— Ну, 24. Не говорить ни о кю-, ни о мю-, ни о нью-мезонах. Я читаю дютюктивный роман, оставь меня в покое.

— Чтобы у вас руки поотсохли, черти полосатые!

— Девушки, милые, дорогие…
— Мы вам не милые и не дорогие. Этого еще не хватало…

Грустно, Стёпа, грустно. Ты посмотри, эти нахалки плавают как дельфины-шизофреники!

— Рома, кто это?
— Я, но без бороды.

— Вы извините, я ведь думала, это Вы врач!
— Я так и понял!

Кровавая заря поднималась над городом. Джексон стоял напротив тюрьмы. Петерсон стоял рядом с ним. Петерсон целовал его руки. Он ненавидел его, волосы, его бороду… «Джексон» — сказал Петерсон и вдруг раздался… кх!

Не тонкий ты человек, Сундуков. Сундук, а не человек.

— Она перележала на пляже и вся сгорела.
— Ну, от нее хоть что-нибудь осталось?

— Это ты тут всю ночь стонал?
— Я пел…
— «Этот стон у вас песней зовётся».
Кончил читать эту муру. Джексон оказался женщиной. Авантюристкой.

— Клянёмся не бриться, не пить, не курить и остаться дикарями.
— Аминь…
— Ура!

— 5:0?
— Пять лет!
— Год, условно.

Я не понимаю, мы доказательства ищем или памятники старины?
— У вас есть лопатка?
— Девушка, а экскаватор вам не нужен? Доктор, у нас есть экскаватор?

Говорили мне: Рома, поезжай в санаторий. ВЦСПС, МИД, ВТО, ДДТ, УКАКА… Трёхразовое питание… Пижама в полоску.

— Ты — дежурный по кухне, я — принеси воды… Приготовь ужин!!!
— Опять?!
— Да!

Женись, топись — море рядом.

— Ну всё! Пошутили, пора и честь знать!
— Счастливо, пока!!!
— Ну что? Можно считать, что беседа прошла в тёплой и дружеской обстановке?

А эта Наташа заморочила мне все мозги, клялась, что она никакая не милиционерша, а артистка кино. Теперь я вижу, какая она артистка. Вот это кино!

Хорошая пара: укротительница и ветеринар. Она выступает со львами на арене, а я их потом лечу от переутомления. Вот это цирк, тихое место.

По ниточке ходишь?!

Стёпа, поцарапал всю машину, всю машину. Пора продавать.
Выкатились. Всё-таки довели до курения.

— В таких штанах и в таком виде появляться в общественном месте не разрешается.

— Товарищ старшина, вы поймите, это сон.
— Ах, сон! Тогда, пожалуйста.