Жестокие преследования, которым подвергались евреи в Германии, а после аншлюса и в Австрии вынудили десятки тысяч семей покинуть страны, где они родились и жили. Однако беженцев никто не хотел принимать, и положение их было просто плачевным. В лучшем случае им выражали сочувствие, и то не всегда. Демократические страны Запада считали, что Германия решает свои внутренние проблемы и это ее право. Никакой помощи евреям, которых жестоко преследовали нацисты в Германии, они не оказали и не собирались это делать впредь. Однако беженцев становилось все больше и больше, игнорировать их стало уже просто невозможно.
Да и росло возмущение общественности преступлениями нацистов. В связи с этим была созвана международная конференция в Эвиане, в которой участвовали представители 32 стран. Ее задачей было оказание помощи еврейским беженцам из Германии и Австрии. Инициатором ее созыва был президент Соединенных Штатов Франклин Рузвельт.

Начиная с 1938 года производился непрестанный нажим со стороны гестапо и служб СС на евреев во всем Третьем рейхе, чтобы принудить их эмигрировать. Эта акция возглавлялась Адольфом Эйхманом и продолжалась до начала Второй мировой войны. В общей сложности Германию покинуло 170 тысяч человек. Из Австрии после ее аннексии нацистами и до начала Второй мировой войны, т. е. в течение 18 месяцев бежало 110 тысяч евреев, из «протектората» — чехословацких областей Богемия и Моравия — 35 тысяч.

Международная конференция, посвященная вопросам еврейских беженцев, проходила во французском курортном городе Эвиан-ле-Бен 5−16 июля 1938 года. Рузвельт обратился с призывом к руководителям демократических стран всего мира обсудить вопросы о предоставлении убежища политическим беженцам. В Эвианской конференции участвовали представители США, Великобритании, Франции, Бельгии, Нидерландов, Австралии, Новой Зеландии, ряда стран Латинской Америки. Международные организации по делам беженцев не были представлены на конференции, за исключением генерального комиссара Лиги Наций по делам беженцев.

Не были допущены и представители от самих беженцев.
В выступлениях участников прозвучало ярко выраженное нежелание подавляющего большинства стран открыть свои границы перед преследуемыми евреями. Открывая конференцию, представитель США заявил, что его страна уже сделала все возможное, впустив в 1938 г. 27370 человек, то есть, полностью использовав въездную квоту для беженцев из Германии и Австрии. Представитель британского правительства отметил, что непосредственно на своей территории Великобритания не может разместить беженцев из-за перенаселенности и большого числа безработных. Он полностью исключил Эрец-Исраэль как возможное убежище для еврейских беженцев.

Правда, потом Англия заявила, что готова принять небольшое число беженцев в своих колониях в Восточной Африке. В тоже время она категорически отказалась пересмотреть квоту на въезд евреев в Палестину, которая была установлена в 75 тысяч человек в течение пятилетнего периода. Кстати, Англия согласилась прислать своего представителя в Эвиан только при условии, что вопрос об иммиграции в Палестину не будет вообще стоять на повестке дня.

Британское правительство настояло также на том, чтобы обсуждался только вопрос о тех, кто уже оставил свою родину, и чтобы даже не упоминалась опасность, грозящая в некоторых странах евреям, не имеющим возможности выехать. Франция заявила, что она уже приняла максимальное число беженцев. Такую же позицию заняла Бельгия. Нидерланды были готовы стать транзитным пунктом для беженцев, направляющихся в другие страны.

Австралия объяснила свой отказ впустить беженцев из Европы тем, что в стране нет конфликтов на национальной почве, и она не хочет их возникновения. Канада и ряд стран Латинской Америки заявили, что вследствие экономического кризиса и большой безработицы они не могут принять беженцев. Только одна страна — Доминиканская Республика — изъявила готовность принять большое число беженцев, предоставив под их размещение земельные участки.

Таким образом, конференция по сути превратилась в пустую говорильню. Голда Меир присутствовала на конференции в качестве наблюдателя. В своей книге «Моя жизнь» она писала:
«Страшное это было дело — сидеть в роскошном зале и слушать, как делегаты 32-х стран поочередно объясняют, что они хотели бы принять значительное число беженцев, но что, к несчастью, не в состоянии это сделать. Человек, не переживший это, не в состоянии понять, что я испытывала в Эвиане. Всю эту смесь горя, разочарования, ярости и ужаса. Мне хотелось встать и крикнуть всем им: „Вы что, не понимаете, что эти „цифры“ — живые люди, люди, которые, если вы не впустите их, обречены сидеть до смерти в концлагерях или скитаться по миру как прокаженные?“. Конечно, я не знала тогда, что этих беженцев, которых никто не хотел, ожидает смерть. Если бы я это знала, то не смогла бы молча сидеть, соблюдая дисциплину и вежливость».