«Проходи, страшно рад тебе! — сказал Дима. — Сколько же мы не виделись? Мне кажется, лет восемь?»

Даже больше, отвечаю.

Дима живет в Питере, я в Москве. Нет, мы, конечно, общаемся иногда, есть много средств коммуникации, но не встречались давно. И когда этой зимой был в Питере, решил: пора уже. Дима живет в центре, от моей гостиницы пешком минут двадцать.

Дома у него как у всякого питерского интеллигента: много книг, старая мебель, на стенах картины, подарки друзей-художников.

Нет, вы зря представляете сумрачную прокуренную квартиру, где носки и журналы разбросаны по паркету. Во-первых, Дима не курит. Во-вторых, дома очень чисто.

Извини, говорю, может, ты наконец женился?

Дима засмеялся: «Вот уж нет!»

Он был женат, давно. Года два, кажется, длился их брак, даже не помню имени девушки. Дима сказал нам потом: «Ой, это была глупость с моей стороны»

Потом были еще девушки, они явно на что-то рассчитывали, и Дима вроде даже сделал одной предложение, но спустя день передумал. Забавный вышел случай. То есть для той девушки совсем не забавный, но Дима объяснил: «Мне уже тридцать семь, надо серьезней к таким вещам».

И больше о женитьбе не говорил, хотя я его пожилая мама грустила и все еще надеялась.

Мы с Димой уселись в гостиной в старых креслах бордовой кожи, он сделал кофе, нарезал сыры, поинтересовался, не хочу ли я вина, у него есть на выбор хорошие.

Нет, говорю, не хочу. Вот я лучше сыры, они прекрасные у тебя. Расскажи о себе, не скучно ли тут одному?

И в этот момент на столик перед нами вспрыгнула кошка. Ничего особенного, кошка и кошка, полосатая.

Кошка с интересом стала нюхать мой сыр. Вообще я не люблю, когда животные ходят по столам и нюхают чужие сыры. То есть собак и кошек я люблю, но чтобы без ходьбы по столам, где лежат чужие сыры.

«А вот и Мусенька!», — ласково сказал Дима.

Мусенька тем временем начала жевать мой сыр. Я посмотрел на Диму, но тот лишь умилился: «Ешь, милая!».

Потом он взял ее на руки: «Ну что ты хочешь, поиграть? Или поспать?»

Дальше я пытался вести разговор, но Дима сосредоточился на Мусеньке, которая облизывалась, довольная моим сыром. Дима меня явно не слушал.

Мне это надоело. Даже сыров больше не хотелось. Хотя у Димы были прекрасные сыры.

Ладно, говорю, пойду. Спасибо за чай. И за сыр особенно.

Дима не стал меня удерживать, он был увлечен Мусенькой, которая уснула на его коленях.

«Извини, — сказал он. — Откроешь сам дверь, не хочу Мусю беспокоить, один поворот замка вправо…»

Здесь я не выдержал. Слушай, говорю, я догадался. Муся — вот твоя жена!

Дима улыбнулся: «А ведь ты прав. Мы с ней счастливы уже три года. И больше никто мне не нужен. Да кто вообще нужен мужчине в сорок шесть лет? Она ласковая, она тихая, она ничего не требует, она спит рядом так мило. А женщины? Это ж одно беспокойство и чего-то им всегда хочется, невыносимо. Одна радость: за ними лоток убирать не надо. Но в остальном… Нет уж, спасибо. Только Муся».

И я ушел. Думая лишь, что мужчине для личного счастья бывает надо так мало. Иногда хватит и кошки. Которая так любит пожевать чужой сыр.