Лидия Артамонова должна была стать кем угодно, но только не тореро. Она могла сделать блестящую карьеру в дипломатии, бизнесе, социологии… Ее дед со стороны матери — Иосиф Иосифович Кузьмин — был председателем Госплана СССР! Лидия родилась в семье высокопоставленного сотрудника Внешторга, 10 лет провела с родителями за рубежом: сначала в Швейцарии, затем во Франции. В Париже окончила знаменитый лицей «Janson de Sailly» и после там же — факультет социоэкономики Католического университета. Но по специальности она не проработала ни дня. К великому ужасу своих родителей, в 24 года Лидия начала в Португалии профессиональную карьеру… в конной корриде! «Папа с мамой очень испугались за меня, — рассказывает Артамонова, — но даже не пытались меня отговорить. Они понимали, что это просто бесполезно. Я всегда была самостоятельной, старалась никого не слушать и делать все так, как я хочу…»

В 18 лет — вопреки желанию родителей — Лидия решает выйти замуж. Ее супругом стал француз Жак-Мари Компуэн — коммерческий директор знаменитой коньячной фирмы «Camus» и, к слову, внебрачный сын Мишеля Камю — владельца этой всемирно известной компании. Жак-Мари был старше Артмановой на 12 лет. Они познакомились, когда Лидии было всего лишь 12. Компуэн часто посещал их дом в Москве и в Париже, он был деловым партнером и другом Германа Александровича Артамонова — отца Лидии. При все при том Герман Александрович, как, впрочем, и мама Лидии — Татьяна Иосифовна, были против этого замужества: они предвидели возможные неприятные последствия бракосочетания их дочери с иностранцем. Дело в том, что времена были суровые, шел май 1985 года — горбачевская перестройка только начиналась… В результате отца Лидии — высокопоставленного сотрудника Внешторга — просто-напросто выгнали со службы.

Брак же Лидии продолжался полтора года: «Я поняла, что мы совершенно разные люди». Никаких сожалений при расставании с месье Компуэном у Артамоновой не было. Более того, она решительно отказалась от алиментов, взамен запретив бывшему мужу когда бы то ни было встречаться с их дочерью — Франсуазой Мари-Ирэн…

Ни с кем не советовалась Лидия и тогда, когда решила заняться конной корридой. Что привело ее туда? Безграничная любовь к лошадям. «Ими я одержима с детства, — рассказывает Артамонова. — Наверное, это гены. Дело в том, что в моих жилах есть кабардинская и казацкая кровь». В пять лет, находясь с родителями в Швейцарии, Лидия стала ходить в пони клуб, затем, студенткой Парижского католического университета, она увлеклась «хорзболлом» — регби на лошадях, пока в один прекрасный день на юге Франции не увидела конную корриду: «Я поняла мгновенно: это то, что мне надо!»

За десять лет, проведенных в корриде, Лидия около 600 раз выходила на рандеву с грозным «toro bravo» — бойцовским быком. Ей рукоплескали на лучших аренах Португалии, юга Франции, Испании — словом, там, где любят корриду и понимают в ней толк. Причем Лидия одинаково ловко выступает как в классической португальской корриде (во время которой быка не убивают), так и в испанской, где бык должен быть повержен.

Невероятно, но факт: эта хрупкая женщина отправила на бифштексы порядка 270 быков! «На бифштексы» в данном случае — не словесный перебор. Сразу после боя туши убитых животных развозят по близлежащим ресторанам и барам. Мясо диких быков невероятно вкусное, не говоря уже о том, что оно экологически чистое. Неудивительно, что цены на бифштексы из этого мяса раза в три-четыре выше, чем из обычной говядины.

Бифштекс, кстати, любимая еда Лидии. «Я не могу без мяса, — говорит она, — ем его четыре раза в день. Причем практически в сыром виде». Бифштекс из сраженного быка на ужин — это для Артамоновой, если хотите, настоящий десерт, стоимость которого трудно переоценить! У Лидии, например, сломаны два ребра, количество же всевозможных ушибов, гематом на ее теле вообще не поддается исчислению.

А однажды она получила удар рогом в правую ногу. Рана была достаточно большой и глубокой: рог быка вошел на 12 сантиметров! «Ощущение было такое, — вспоминает моя собеседница, — будто я получила сильный ожог. Сразу же закружилась голова, но бой до конца я все-таки довела».

То, что случилось тогда с Артамоновой, на профессиональном языке называется «крещение кровью». Это важный момент в биографии любого тореро. Не всякий мужчина преодолевает такое испытание: немало тех, кто после этого ломается и в результате навсегда покидает корриду. «Нет, тот случай абсолютно не выбил меня из седла, — смеется Лидия. — По жизни я — фаталист!»

Несмотря на то, что Артамонова всегда была «enfant terrible» — независимой, самостоятельно принимающей решения, дедушка с бабушкой в ней души не чаяли и готовы были простить любимой внучке любой каприз.

Во всяком случае, когда Лидии понадобилось приобрести четырех лошадей для занятия корридой, помогли ей именно они. Дед — Иосиф Иосифович Кузьмин — продал три картины из своей большой коллекции передвижников. «Дед всегда интересовался живописью, — рассказывает моя собеседница, — а после Второй мировой войны, когда цены на полотна знаменитых художников были достаточно низкие, у него в силу высокого положения, которое он занимал (был председателем Госплана СССР), появилась возможность их коллекционировать».

В коллекции той было более 40 подлинных работ таких мастеров, как, например, Шишкин, Коровин, Айвазовский, Куинджи… Вскоре, однако, вся эта «малая третьяковская галерея» Иосифа Иосифовича бесследно исчезла. Данная история не только детективная, но и поистине трагическая. В 1993 году при весьма странных обстоятельствах — так и не расследованных — погибает бабушка Лидии. Ее сбила машина прямо возле дачи. На улице, по которой автомобили до этого вообще практически не ездили! А спустя год при невыясненных обстоятельствах умирает ее дедушка: сказал, что ему вдруг стало плохо с сердцем. Вся семья Лидии в тот момент находилась за рубежом. В Москву из Португалии, да и то спустя три дня после похорон, сумела приехать только она одна. В квартире уже ничего не было, все мало-мальски ценное вынесли. Все попытки Лидии разобраться ни к чему не привели. Более того, ей стали угрожать… дальние родственники, давая понять, что от каких бы то ни было расследований лучше воздержаться. История, таким образом, была закрыта. «Но — говорит Артамонова, — во всем случившемся мы до сих пор подозреваем их».

Как бы то ни было, тогда Лидия быстро взяла билет до Лиссабона и уехала из Москвы. Ее карьера к тому времени стремительно шла вверх, популярность росла прямо-таки фантастическими темпами. В рейтингах лучших тореро Артамонова стала неизменно занимать первые строчки, получая за каждый бой по 20 тысяч долларов… Вскоре Лидия купила на юге Франции в живописном городке Экс-ан-Прованс дом и конюшню. «У меня десять лошадей, — рассказывает моя собеседница. — Каждая из них — произведение искусства. Это лошади знаменитой иберийской породы. Лишь они, не ведая страха, способны выходить на арену с быком».

Страха, впрочем, не ведают не только эти сильные животные, но и их хозяйка: «Страх — это нерешительность. Любое же колебание на арене может быть фатально. Как только в душу тореро вселяется страх — это сигнал: пора уходить из корриды. Меня это чувство, слава Богу, пока не посещало».