Загорались звёзды. Пустела площадь.
Становились тени темней и строже.
По дороге шли Человек и Лошадь. Человек немолод, и Лошадь тоже.
Они шли, не зная об инстаграме, о контакте, твиттере и фейсбуке.
Южный ветер прятался за горами. Просыпались в ямах ночные буки.
Человек из трубки пускал колечки, поправляя шляпу — причуда, малость. Лошадь просто тихо брела по встречной и хвостом махала. И улыбалась.
Пара что-то яростно обсуждала. Человек пытался понять: лошадка, дивный мир из дерева и металла превратился в пшик, оказался шатким.
Я ещё ни разу не видел лори, павианов, страусов, бегемотов.
Захотелось стих написать про море, про дельфинов, чаек. Но так измотан.
Я носитель музыки, маг, шарманщик, всё мечтаю выйти на берег Нила.
Позабыл, не помню, как было раньше. Может, «раньше» не было? Мне приснилось?
Я хотел про штурманов, про русалок, а теперь за трусость себя ругаю.
Не печалься, — лошадь ему сказала, — неужели думаешь, я другая?
Я поэтик скверный, в порядке бреда, и поверь — по горло сыта мечтами.
Лошадей вообще не пускают в рейды, их пускают в цирки и бьют кнутами.
Мне бы надо моря с девятым валом, мне кораблик надо, пускай корыто.
Чтоб стоять, прищурившись, за штурвалом, а куда же, право, девать копыта.
Меня кормят, поят, со мной играют. Заведи шарманку — спою, послушай.
Так они и шли. И дошли до края.
И пошли по воздуху, как по суше.
Умирали звёзды. Бледнели скулы. По воде плыла золотая джонка.
В облаках икеевская акула ворковала с плюшевым медвежонком.