Однажды в молодости я поссорилась с лучшим другом. Знаете, как бывает? Заспорили о чем-то незначительном, не поняли друг друга, замолчали, холодно попрощались… Нет, ни одного обидного слова не было сказано. Просто возникло напряжение. И холод. И мы распрощались сдержанно; не как друзья.
И этот холод был тяжелым. Словно в груди — ледяная тяжёлая вода. Терпеть можно. Можно делать вид, что все как обычно. Жизнь продолжается. И можно обойтись без друга. Друг без друга…
Пустота — она бывает тяжёлой и холодной. Ее стараешься не замечать. И жить дальше. Людей полно на свете; работы полно, общения, жизнь продолжается.
А потом случилось плохое. Надо позвонить другу! Старому верному другу, как всегда. Или пойти к нему, он рядом живет. И вместе мы придумаем, как быть! Как всегда.
И ты уже тянешься к телефону или поворачиваешь к дому друга…
И вспоминаешь — мы же поссорились. И некому звонить. Не к кому идти.
…Людей на свете несколько миллиардов. И много других друзей, и хороших знакомых. Но старый верный друг — он один. Только ему можно все рассказать. Только он понимает и знает; он — наша часть, часть нашей жизни. А теперь некому звонить. И не к кому идти…
Конечно, я позвонила. И друг, конечно, ответил. Как будто ничего и не было. И тяжелый холод исчез. Снова стало тепло и легко; несмотря на неприятности. Мы вместе. И друг меня не покинет. А я — его…
…Когда человек отвергает Творца и уходит от него, потом некому звонить и идти не к кому. Вот про что Достоевский писал; мол, самое страшное — когда не к кому идти. Когда ты один в холодной пустоте, с холодной тяжестью в груди. Которую так старательно пытаешься не замечать.
И говорить себе: на свете много других людей. А Бог далёк. Может, его и вовсе нет…
Есть. Просто надо вернуться. И снова станет тепло и не страшно…
А теперь моего старого друга нет на Земле. Он ушёл. Но я всегда его чувствую и говорю с ним; нет холодной пустоты.
Она бывает, если ты ссоришься. Отвергаешь.
И друга, и Бога.
Я так прожила несколько часов. А иные люди живут так всю жизнь.
Хотя можно просто вернуться. Прийти.
Но озлобленным и гордым это трудно. Но жить в холодной пустоте труднее, вот о чем я думаю…