я прошла в её обуви несколько долгих
миль,
только это совсем не повод её жалеть.
в моем чувстве к тебе зародилась
такая гниль,
что становится ясно: оно уже не жилец…
ничего нет — ни муки совести, ни стыда…
ты — последний, кто мне посмел бы читать мораль.
я готова была сгореть, чтоб расплавить
сталь,
только это теперь не моя, а её беда.
ей сегодня придётся выслушать эту
ложь,
а я тайно злорадствую, радуясь, что
… показать весь текст …

они сОздали мир, где царствуют «нет» и «да».
мир поломанных. мир уставших от маскарада.
где она ему ничего не способна дать,
а ему от нее как раз ничего не надо.

ни к чему отрицать, что каждый из них — беглец,
а теперь они просто устали бежать по кругу
и построили мир на осколках своих сердец
как попытку — последний шанс — починить друг друга.

тишина и покой — им не нужен теперь тайфун,
и секрет их взаимности в том, что желают оба,
чтобы кто-то был рядом, но только при этом чтобы
не мешал им хранить любимый скелет в шкафу.
… показать весь текст …

Чайник греется… В теплом халате сижу, лохматая,
и моя тишина обнимает меня до хруста.
Научившись любить эти ласковые объятия,
понимаешь: просторно и тихо — не значит пусто.

Тишина — это я. Я с собой обнимаюсь мысленно,
у меня же есть я — исповедоваться и слушать.
Неужели порой мы настолько себе бессмысленны,
что меняем себя на ненужные рты и уши?

Полюбить себя. Строго, но верно, тепло и искренне.
Быть как солнце себе, если туча с дождем нависла.
Когда веришь в себя, не коришь себя, не вредишь себе,
то куда-то бежать от себя не имеет смысла.