Когда приезжают какие-то люди, на каких-то железках, без объявления войны, ночью на соседнюю страну, самолёты, бомбят, это вообще что...
— Главный тейк пропаганды сейчас, «а где вы были эти восемь лет, пока бомбили Донбасс?», как вы себе на этот вопрос отвечаете?
— Я был там же где я. Я осуждал. Я с самого начала, как и когда мог говорил, что, то что делает Путин в Донбассе это преступление. Я не молчал совершенно.
— Вас спросят, Путин бомбил Донецк и Луганск?
— Так, а дальше мне про распятого мальчика расскажут? Вот всю вот эту вот туфту… А дальше они мне расскажут, что Боинг сбили «укропы»?
Почему я эту туфту вообще должен слушать? Мы отлично знаем, что конфликт на Донбассе произошёл из-за того, что его спровоцировал Путин. Который вливал туда войска, деньги, посылал туда военных, как бы они себя не называли. Мы все это отлично знаем. Это было недавно. У нас у всех очень хорошая память. Эту кашу заварил Владимир Владимирович Путин. И все эти восемь лет мы про это говорили.
— Почему настолько действенный приём говорить что в Киеве неонацисты? Это намеренный приём?
— Ну есть какие-то слова с которыми связаны негативные ассоциации. Вот. И пропаганда во все времена все эти слова и символы использовала. Абсолютно ничего нового нет и даже ничего интересного. Действует это обычно на людей с таким вот не очень развитым, на людей с не очень развитыми мыслительными способностями. Их в стране всегда много. Ну, что, чего тут удивляться?
— Есть ли нацисты в Украине, на ваш взгляд?
— Я не знаю, я не очень знаю нацистскую Украину. Есть ли там националисты украинские? Ну конечно есть. Националисты есть в любой недавно возникшей стране, потому что им надо создавать нацию. Нравятся ли мне национальносты? Нет, не нравятся, ни в каком виде.
— У нас был однажды гость который сказал, что чем более фашистский режим правит, тем сильнее он тыкает и ищет фашистов у своих противников.
Как вы относитесь к этой мысли?
— Слово фашист каждый употребляет вкладывая в него свой смысл. Это просто ругательное слово и вы можете заменить его, не знаю, любым бранным словом, это ничего не меняет. Вот. Я на самом деле думаю, что времена пропаганды и важности путинской пропаганды, после этого события уйдут в прошлое. Потому что скорее всего, скорее всего одной пропагандой теперь не обойдётся. Вот. Вероятно что жизнь в России будет так меняться к худшему, будет становиться тяжелее, что тут уже будут работать другие механизмы, не пропаганды, а просто голого запугивания.
— Репрессии?
— Думаю что да.
— Какого уровня?
— Я думаю, что тут зависит от того сколько этот режим продержится. Что бы там не произошло, мы понимаем, что этой своей, назовём это мягко,
ошибкой, Владимир Путин сильно сократил срок в течении которого он будет оставаться у власти. Он очень ослабил свои позиции. Вот. И чтобы продолжать сохранять власть, при отсутствии денег, ему нужно всё больше и больше будет нагонять страх и затыкать рты и тому подобное, и тому подобное. Чем дольше этот режим продержится, тем значит этот процесс зайдёт дальше.