Любуюсь одна незапятнанным снегом,
Никто не тревожит советом своим,
Не слышу вопросов назойливый стрекот,
Внимаю снежинкам, лучистым таким…

Есть мира волшебного прикосновенье
В сиянье снегов неземной чистоты.
Нет грусти, печали, есть лишь избавленье
От шумной и тщетной мирской суеты…

И я растворяюсь в небесной лазури,
Как будто бы прячусь от взоров пустых,
Гляжу на улыбку зимы белокурой,
Забыв о заботах, делах непростых…

Снова ночь одинокая бродит
И глядит в мои окна сквозь тюль.
И снежинки вокруг фонарей хороводит
Ветер — ночной патруль.
Засыпает снежинками небо.
Одиноко и пусто вокруг.
Я укутаюсь теплым пледом
И засну, вспоминая тепло твоих рук.

«Tombe la neige», — хрипловато поёт баритон.
«Tombe la neige». Слава Богу, что это не стон,
Не мольба, не надсада, а песня с грустинкой.
На земле, что вращается старой пластинкой,
Те же речи, и встречи, и песни всё те ж.
Тихо падает снег, и звучит «Tombe lа neige,
Tombe la neige, tombe la neige». На заигранном диске
Всё о том же, о том же — про счастье и близкий,
Близкий счастья конец. Та, что так дорога,
Не придёт, а на землю ложатся снега.
И снега и любовь превратятся в былое,
Чтобы снова воскреснуть под чуткой иглою.
1996

Любуюсь одна незапятнанным снегом,
Никто не тревожит советом своим,
Не слышу вопросов назойливый стрекот,
Внимаю снежинкам, лучистым таким…

Есть мира волшебного прикосновенье
В сиянье снегов неземной чистоты.
Нет грусти, печали, есть лишь избавленье
От шумной и тщетной мирской суеты…

И я растворяюсь в небесной лазури,
Как будто бы прячусь от взоров пустых,
Гляжу на улыбку зимы белокурой,
Забыв о заботах, делах непростых…

Слишком белый свет в окно?
Значит, выпал снег.
Как давно, о, как давно
Твой не слышу смех.
Не грусти, душа моя!
Будет — как у всех:
Полки рюмок — хрусталя,
И ковры — не снег;
Будут кольца — жемчуга,
Белоснежный мех…
В представленье бедняка
Рай — страна утех.
Не грусти, душа моя,
На снегу ночей.
… показать весь текст …