Я всегда считал, что выражение умереть от любви — не более чем поэтическая вольность. В тот вечер, возвращаясь домой без кота и без нее, я убедился, что не просто можно умереть, но что я сам, старый и без никого, умираю из-за любви. И еще я понял, что правда и другое: ни на что на свете я не променял бы наслаждение своим страданием.