Даша очень гордилась своим Стасом. Ее муж был человеком необыкновенной доброты, у него было «огромное» сердце, в котором хватало места всем. Всем, и животным и людям.
Стасу везло, у него был великолепный «нюх» на мошенников и его еще никому не удалось обмануть. Но помогать он предпочитал все-таки животным, ведь люди сильней, люди способны справиться сами.
Только особое место в его душе занимали кошки, которых дома у них было четверо «основных» и еще пара-тройка на временной передержке. Жена не возражала, кошек она тоже очень любила.
— Ты такой хороший! — любила повторять Даша.
— Да ладно тебе, Дашунций, знала бы ты, какой я был в детстве, то так бы не говорила. — С горечью возражал Стас.
Но вот какой он был в детстве, не объяснял. Как и не объяснял происхождения старого шрама. Шрама, который был у него на груди.
*********
Десятилетний Стас сосредоточенно крутил педали и руль, пытаясь наехать на котенка. Который, в силу возраста и почти последней стадии истощения, никак не мог от него убежать. Что ж, эта сосредоточенность сослужила ему плохую услугу… Выскочивший из-за поворота автомобиль откинул на обочину велосипед и мальчика, который им управлял.
Водитель был потрясен, он сразу выскочил и вытащил свой телефон. Но ему на плечо легла рука молодой, симпатичной женщины.
— Не переживайте, видите — мальчик жив, он просто находится без сознания. Помогите его отнести вон в ту клинику. Ветеринарную, она моя и я там работаю. Сейчас там обеденный перерыв и думаю, я могу оказать ему помощь.
Там, она еще раз успокоила водителя, взяла у него номер телефона.
— Если что, я обязательно позвоню. Но думаю, что все обойдется. Вам же не нужны неприятности? Тем более, что никто этого происшествия не заметил. Я все-таки врач и сейчас осмотрю ребенка. Деньги? Не стоит… Лучше оплатите, сколько можете, вот этот счет. Это долг нашего, местного приюта.
Женщина с неприязнью разглядывала неподвижного Стаса. Она видела, как он пытался раздавить крохотного котенка, но вмешаться, к сожалению, не успела. Зато в ее силах совершить то, что она уже делала не один раз. И была намерена сделать снова.
Стас очнулся не сразу, сильно болела голова и очень саднила грудь. Он приподнял футболку и с удивлением обнаружил некрасиво зашитый шрам на своей груди.
— Тебе повезло… — Только сейчас мальчик заметил женщину, она сидела напротив.
— Ты мог не выжить, твое сердце остановилось, оно было очень повреждено. Я пересадила тебе сердце котенка. Помнишь его? Ты его задавил…
— Но оно же такое маленькое!!! — Очень сильно удивился ребенок.
— Да, оно маленькое и поэтому я его сначала поместила в специальный, питательный раствор. Теперь оно сможет вырасти, но ты будешь должен ему в этом помочь.
Женщина протянула Стасу стакан воды.
— Меня Светлана зовут, а тебя как? Стас? Ну что, теперь будем знакомы. Я ветеринар, Стас. И если б не этот котенок, ты бы был обречен. Но теперь, все зависит от тебя. Слушай меня внимательно, Стас. Ты слышал выражение — большое сердце?
Так говорят только про добрых людей. Чтобы сердце росло, ты должен стать очень добрым, иначе оно не будет расти и престанет жить, не сможет биться. И вместе с ним перестанешь жить ты… Береги его, Стас. Не злись понапрасну, иначе оно начнет уменьшаться и не сможет поддерживать в тебе жизнь. Ту жизнь, что ты отобрал у котенка.
Светлана вдруг стала очень серьезной:
— Никому об этом не говори. В лучшем случае — не поверят. В худшем — на опыты заберут и никогда больше не выпустят из тайных лабораторий. Ведь ты единственный в этом мире человек, у которого бьется сердце котенка.
Жалел ли котенка Стас? Да нет, не было у него тогда жалости. Но шрам долго болел, напоминая, чье сердце бьется в его груди. И со временем, постепенно, не сразу, мальчик начал понимать, что же он совершил.
И сначала ради него, ради того котенка, в его душу стала проникать доброта, понимание, сочувствие, жалость. А с ними пришло и желание помогать. Про шрам он никому не сказал, даже маме. Да она и не рассматривала его детально — у нее еще двое младших детей. А потом отмахнулся, сказал, что уже и не помнит, откуда у него этот шрам.
Стас давно уже вырос, женился, родился ребенок… И все знают его, как человека с огромным сердцем. А ему все-равно тяжело, чувство вины уже 17 лет не дает Стасу покоя. И каждый вечер, принимая душ перед сном, мужчина гладит свой шрам и просит прощения у маленького, уставшего, голодного и испуганного котенка. Как же жаль, что невозможно вернуть все назад!
*********
— Аркадий! Слезь с меня! — Светлана с большим трудом спихнула с себя крупного, пушистого кота-пенсионера.
А ведь когда-то он был малюсеньким, невесомым котенком-заморышем, которого Света подобрала рядом со Стасом. А теперь этот кот по размерам догнал среднего тигра! Ну, разве что, чуть поменьше))) И совсем не чувствует себя старичком!
Ничего она Стасу пересадить не могла, не существует таких технологий, это попросту невозможно! А вот шрам да, создала собственными руками, едва сдерживая желание всадить скальпель чуть глубже.
Отвратительный мальчик! Уверенный в том, что ему можно все, что он выше по статусу любой другой жизни! Никаких слов он не поймет, ничего не сможет пробить его темную душу. Только страх, исключительно страх за собственную, никчемную жизнь, заставит его изменить отношение к тем, кто его слабее его и меньше.
Сколько их? Света их не считала… Таких же, как Стас, очумевших от собственной безнаказанности, глупых и очень жестоких детей. А теперь они — чудесные люди, которые думают, что в их груди бьются сердца кошек, собак и есть даже одно, воробьиное сердце.
Того воробья уже давно нет — Света выходила его и отпустила. Но его потомки продолжают прилетать к окну и трапезничают на ее подоконнике. Остальные «доноры» живут у друзей и знакомых, Света лечила их и находила каждому дом, оставив себе только Аркадия. Он был очень плох и за ним требовался уход. А когда вымахал, Света не смогла с ним расстаться.
Тех же, кого Света выпустила в мир, с чужим, якобы, сердцем — она называла своими воинами. Воинами Светы. Сначала от страха, а потом уже от души, они понесли в мир только добро, прислушиваясь к своему, обновленному сердцу. Рядом с которым, у каждого был свой шрам и своя детская, постыдная тайна.