Джаз культура XX века. В США официальным годом его рождения считается 1917-й, когда вышла в свет первая пластинка с записью джаза в исполнении белых музыкантов. Ведь никто не оценивал в первые два-три десятилетия ушедшего века США как страну с культурой, способной на мощную мировую экспансию.

На американцев в Европе смотрели как на диковатых, необразованных ковбоев. Еще не были популярны «Биг-Маки», еще никто не носил джинсы, а голливудские блокбастеры не собирали сотни миллионов долларов. Но после Первой мировой войны звуки джаза ворвались в Европу, чтобы после Второй окончательно завоевать ее.

В авангарде наступления шел Армстронг со своим супероружием — пронзительной трубой и хрипящей глоткой. Поскольку точную дату своего рождения он сам не знал (а мамаша, судя по всему, не запомнила), Луи написал год — 1900-й, а дату рождения выбрал 4 июля — День американской независимости. Место рождения — Нью-Орлеан.

Жизнь коротка — поэтому ею надо наслаждаться здесь и сейчас. Независимо от того, раб ты или рабовладелец. Основавшие Нью-Орлеан французы, скорее всего, были не лучшими представителями своего народа, но они твердо усвоили, что Париж — город развлечений, и стремились сделать развлечения основной составляющей своей жизни. Еще до революции 1789 года сюда высылали проституток со всей Франции. Корабли с этим «товаром», пересекая океан, шли к устью Миссисипи.

Основной частью темнокожего населения Нью-Орлеана были креолы — люди смешанных кровей. После Гражданской войны и реконструкции, когда федеральные службы янки-северян покинули Луизиану, в штате, столицей которого и был Нью-Орлеан, приняли закон, гласящий, что каждый, в ком есть хоть капля негритянской крови, является негром.

Джаз сформировался благодаря самородкам из низов. Нужны были лишь талант и труд. А самородков джаз породил неимоверное число. Но великое будущее Луи ничто не предвещало. Правда, он пел в подростковом уличном квартетике, но во время непонятно как произошедшей уличной перестрелки (он до старости утверждал, что на него напали) выхватил револьвер и тоже выстрелил. Никого не убил, но был тут же схвачен подвернувшимся копом, отведен в участок, предан суду и получил срок в подростковой тюрьме. Срок по приговору носил бессрочный характер — «вплоть до исправления».

В каком-то смысле ему повезло. Он попал в частную подростковую тюрьму, точнее, в частный закрытый «воспитательный дом», который содержал на жалкие деньги отставной солдат — темнокожий фанатик правильного образа жизни и перевоспитания «детей улицы» — Джозеф Джонс.

В заведении Джонса Луи стал горнистом. Юный Армстронг давал и побудку, и отбой, и другие сигналы, но все свободное время посвящал усовершенствованию своих игровых, исполнительских навыков. В тюрьме он научился писать, читать и считать.

Выйдя из колонии, Луи стал понемногу играть в «хонки-тонках» — местных публичных домах с баром и биллиардом, а также на уличных шествиях. Под свое крыло его взяли Джо «Кинг» Оливер — самый влиятельный из нью-орлеанских темнокожих музыкантов, фактически выполнивший роль генерального продюсера для всех тогдашних местных музыкантов, и Бенни «Блэк» Уильямс — лучший ударник, отчаянный гуляка и хулиган Сторивилла, впоследствии застреленный проституткой. Первый совершенствовал Армстронгу приемы игры на корнете, второй обучал тонкостям ритма.

Но это еще не был «джаз» как таковой. Да и слова такого не было. Был рег-тайм — музыка, родившаяся от исполнения на банджо, а впоследствии перенесенная для пианино. Первое упоминание о джазе (тогда еще «джассе») приходится на 1915 г. и связано с группой белого тромбониста Тома Брауна, выступившего с ансамблем, называвшимся «джасс-бэнд».

К своему двадцатилетию Луи стал невероятным, отчаянным трудягой. Дабы овладеть джазовой техникой, требуется миллионы раз повторять одну и ту же комбинацию звуков, приемов. Трубач во время исполнения касается языком зубов не менее пятисот раз за минуту. Губы, ротовая полость меняются, деформируются. Известное русское жаргонное словечко «чувак» пришло, как полагается, из джазового арго и является всего-навсего искаженным словом «человек», произнесенным выдохшимся до изнеможения трубачом, тромбонистом, саксофонистом…
Но помимо совершенной техники, которую Армстронг мог осваивать до бесконечности, несмотря на навалившиеся превратности судьбы (брак, причем весьма бурный, с Дейзи Паркер — одной из местных проституток), в его игре была еще и небывалая свобода. Нью-Орлеан стал эту свободу ограничивать. Армстронг переехал в Чикаго вместе с сотнями тысяч темнокожих, устремлявшихся туда с ослабевающего Юга.

Для джаза наступала благодатная эпоха. Помимо грамзаписи, этому способствовало радио. Американское радио. Либерализм, динамизм, энергия, которой обладали организаторы радиоэфира, мощнейшая конкуренция требовали все новых и новых звезд. Джаз стал первым музыкальным прорывом эпохи «радиодней».

В Чикаго Луи провел семь лет, играя в оркестре своего учителя «Кинга» Оливера и солируя в нем. Начались радиовыступления и записи. Луи, возможно, оставался бы в тени «Кинга», но тут ему посчастливилось встретить Лил Хардин, происходившую из темнокожей семьи, стремившейся в культурном отношении отмежеваться от «черной» массы.

Лил училась классической музыке, но, по иронии судьбы, вопреки настояниям родителей, стала петь блюзы. Небольшого роста Армстронг весил к тому времени девяносто килограммов, а Лил — чуть больше сорока. Она вселила в него веру в свои возможности. Под ее нажимом он переезжает в Нью-Йорк.

Там он стал играть в оркестре Флетчера Хендерсона. Хендерсон был застенчивый негритянский интеллектуал с высшим образованием по химии, мечтавший сделать научную карьеру, что было для человека его круга в ту пору практически исключено. Он был добр и как-то разрешил Луи запеть. Так родился тот Армстронг, которого мы знаем: трубач и певец.

Великая депрессия подорвала существование фирм грамзаписи и ресторанный бизнес. Луи вернулся в Чикаго, ставший всеамериканским центром бутлегерской торговли после введения «Сухого закона». Армстронг именно в эти годы стал хорошо зарабатывать, а Лил купила одиннадцатикомнатный дом в чикагском пригороде.

Часть бандитских денег всегда достается тем, кто развлекает бандитов. Луи не стеснялся этого. Правда, к этому времени его стали особенно ценить люди из народившейся касты джазовых музыкальных критиков. Возможно, что такая жизнь начала тяготить Армстронга. Он разрывает с Лил и женится на Эльфи Смит — прислуге в белом доме, совсем не интеллектуальной и больше всего любившей радоваться свалившемуся счастью и тратить шальные деньги.

Как и многие джазмены, Луи постепенно подсаживался на травку. Выпить и покурить он любил всегда. Правда, вскоре после того, как копы поймали его с травой и он получил полгода тюрьмы, замененных ночевкой в полицейском участке пять раз в неделю, он уменьшил дозу.

Впрочем, Луи можно понять. Его пристрастие к марихуане было следствием непрекращающихся болей в ротовой полости. Лечиться было некогда — выступления и гастроли следовали одно за другим. Его рот был весь в рубцах и незаживающих язвах. Деформированные губы обращали на себя внимание и принесли ему жаргонное прозвище — «Сачмо».

К началу тридцатых годов Сачмо, похоже, сильно запутался в отношениях с покровительствующими бандитами, владельцами клубов, казино, организаторами гастролей. Болезни и угрозы, преследования гангстеров и полиции мешали все больше. Он уехал на гастроли в Европу.

К этому времени европейские джаз-бэнды представляли из себя убогое зрелище, будучи, в сущности, кафешантанными аккомпаниаторами. Но выгнать джаз уже было не так просто. В нацистской Германии партийные музыковеды разрабатывали теорию «арийского джаза», лишенного пряной эротики и страдания, лишенного пота, крови и слез.

Но зато оставалась американская колония в Париже, для которой джаз был воплощением свободы и тоски по Америке. Американо-парижский джаз устанавливал мост для культур двух континентов. Другим центром джаза в Европе был Лондон. И там среди любителей джаза слава Армстронга росла и ширилась.

И джаз, и Армстронг, вероятно, пробились бы рано или поздно при любых обстоятельствах. Но всегда должен найтись кто-то, кто организует этот прорыв. Для джаза таким человеком стал Джо Глейзер. Выходец из еврейского квартала (в молодые годы член шайки), говоривший по-английски с сильным оттенком «идиша», женившийся впервые на проститутке, Глейзер решил заработать на джазе

Он был груб, матерился и пил без меры, но держал свое слово, при этом не стесняясь обзывать своих подопечных «черными». Но именно Глейзер взял под опеку Армстронга, Эллу Фитцджеральд, Сару Воан и других. Все, кто знал его, говорили, что он искренне верил в величие этих музыкантов. И он в этом был прав. В своем деле Глейзер оказался суперменеджером, циничным, но внимательным к артистам, следившим, чтобы их никто не обижал.

Вторая мировая война, как и Первая, дала распространению джаза новый толчок. До войны джаз распространялся и существовал без всякой государственной поддержки, что было излюбленной темой критики левых интеллигентов, утверждавших, что государство должно финансово поддерживать джаз, ибо он — американское национальное достояние.

В октябре 1942 года певица известного ночного клуба «Коттон-клаб» Люсиль Уилсон стала четвёртой женой Луи Армстронга — с ней музыкант прожил до самой смерти.

В годы войны в США возникает мода на певцов. Популярность Луи к этому времени стала катастрофически падать. Даже в среде негритянской молодежи его воспринимали в качестве карикатурного «дяди Тома». Но тут выяснилось, что такой хрипоты, как у Сачмо, больше нет ни у кого.

Потом, когда его, наконец, обследуют квалифицированные ларингологи, они установят, что его голосовые связки поражены лейкоплакией — молочно-белыми наростами, являющимися следствием воспалительных процессов на слизистой оболочке. Было ли у него это с детства или же оказалось приобретено во время игры, установить невозможно. Он устал, он чувствовал свою ненужность, но именно в эти годы, после войны, к нему приходит мировая слава.

Вершиной популярности Сачмо стало начало 60-х годов, когда он спел и сыграл «Хелло, Долли» и ряд других «вечнозеленых» хитов. Он умер 5 июля 1971 года, сердечная недостаточность привела к отказу почек. Музыканта похоронили на кладбище Флашинг, штат Куинс в Нью-Йорке.

Стэн Кентон, один из крупнейших аранжировщиков и пианистов, сказал: «Луи — отец всего современного джаза. И с этим невозможно спорить». Действительно так. Ушел XX век. Ушел Луи Армстронг. Джаз остался.