Для меня это про совместимость в жизненном процессе и способность создавать общее через взаимное желание вносить свою долю.

Без поглощения, без порабощения, без принуждения.

Когда ты позаботился о себе, научился справляться со всеми человеческими необходимостями, перерос зависимость от чужого одобрения и не трясёшься больше от мысли, что одиночество лишает тебя полноценности, то совместность становится практической частью любви.
Взрослой любви, в которой другой человек — не костыль, не лифт, не билет от одиночества, не родитель и даже не тот, без чьей похвалы никуда…

Это добрый свидетель твоей жизни, где вы каждый день выбираете друг друга.

Знаете друг друга во всех оттенках.

Имеете общий коридор эмоций, которые выдерживаете. Все выдерживаете: и самые острые, и самые болезненные, и самые уставшие, и самые конфликтные.

Сталкиваетесь разностью, но не раните, не прогибаете, не разрушаете.

Иногда это больше любви… особенно той, незрелой, целиком почти заштампованной чужими красивостями, обременённой страхом возможной неидеальности и драмой.
Той, где всё только про сильные чувства, но ничего почти про обыкновенную ежедневную жизнь, в которой даже совместный ужин может отыграть тысячи внешних снегопадов.

История совместности — это негромкая история сложившейся близости. Шероховатой подчас, несовершенной, но живой и настоящей.

Она может продолжаться всю жизнь без потребности бесконечно выискивать кого-то получше, поярче, помоложе и поновее.

Хотя, кому как…