А знаешь, ты молчи, мне так привычна
Эта холодная война. Сплошной раздрай!
Ведь до смешного в жизни всё циклично.
Во мне живого-то немного, — добивай.
Но для начала расскажу тебе как больно,
Когда ножом в мой беззащитный полутруп.
Ты крикнешь мне сейчас:
Молчи! Довольно!
Но не заткнешь меня теперь, мой душегуб.
Ты знаешь, милый, что такое ад?
Горел хоть раз ты заживо в огне?
А может слышал ты: «Еще разряд!»
В больнично-смертно-страшной толкотне?
Или навзрыд когда-нибудь орал,
Катаясь по полу от боли вскрытых ран,
Да так, что слышно было за квартал?
И не помог тогда ни чёрт и ни шаман!
На стены лез? А губы в кровь кусал?
Ты ощущал, как дышишь через раз?
Или ладони об углы кровати рвал,
От нестерпимой муки в них вцепясь?
А чувствовал, как пухнут твои вены?
Как в собственных слезах ты тонешь?
Как до единого оголены все нервы?
А от обид ты то ли воешь, то ли стонешь…
Когда огонь горит внутри, ломает рёбра
Истошный крик и даже полувздох!
И думаешь: быстрее бы до гроба!
Лишь ты один меня не слышишь.
Ты оглох?
Крушил ты всё вокруг, сбивая кулаки?
Ты знаешь, что такое «душу в клочья»?
Испытывал часы танталовой тоски,
Когда покоя нет и сна ни днем, ни ночью?
А по осколкам поразбившихся зеркал
Ты босиком когда-нибудь ходил?
Пустой надеждой раны зашивал?
Ты ж заживо меня похоронил!
***
Мне месть теперь ни капли не страшна!
Нельзя убить того, кто мёртв уже.
От неподдельной боли бедная душа
Теперь живет в аду на нижнем этаже.
Ты восклицай теперь и торжествуй!
И за победу выпей терпкое бордо!
На крышке гроба моего танцуй!
Но у меня один к тебе вопрос:
За что?!