Каждый год я мечтаю постелить на праздничный стол раннер и поставить на него композицию из шишек и свечей.
Я смотрю на цветовые палитры, подбираю детали, зажмуриваюсь в предвкушении, как красиво это все будет смотреться…
В новогоднюю ночь все начинается хорошо.
Я расстилаю красивую дорожку, ставлю декор: свечи, шишки, еловые ветки и гирлянду.
Мама и муж, заходят в комнату и, сложив руки на животе, зачарованно смотрят на мою работу.
Щелкают языками, восторженно вздыхают: «Вот красота-то какая!», «в жизни такого не видела», «молодец, как ты красиво все сделала!», «потрясающе», «господи, вот ведь чудо»…
Я, стыдливо опустив глаза, горжусь собой и заливаюсь краской.
Стол и правда, выглядит, как рекламный проспект из Zara Home.
Он девственно чист, и лишь приборы поблескивают от света гирлянды.
Но потом начинается вынос блюд.
Холодец тут же входит в конфронтацию с шишкой.
— Дочечка, я вот тут одну шишечку уберу. Ладно? — говорит мама заискивающе. — Никак не влезает.
— Ладно… — я вздыхаю примирительно.
Конечно, «эта шишечка» уравновешивала «вот тот шарик», ну бог с ним. Не столь важно.
Тут муж вносит колбасную нарезку. Растерянно смотрит, куда ее приткнуть.
— Ничего, если я тут слегка подвину влево?
— Ничего. — скриплю я зубами.
Композиция кособочится, но еще держится.
Не сдается она и под градом следующих жизненных ударов, под названием «шуба», «мимоза» и винегрет.
Изрядно потрепанная, как буржуа, встретивший в подворотне гопника, она из последних сил держится за жизнь, то есть стол.
Zara Home, смахнув с ресниц слезу изящной салфеткой и высморкавшись в нее же, тает в тумане.
Марта Стюарт кричит через океан, что винегрет вырывается из цветовой палитры, но ее никто не слышит.
Общипанный декор, зажатый между солеными огурцами и селедкой смотрит на меня в ужасе, как беглый белогвардеец, который попал в руки чекистов и взывает о помощи.
Не в силах смотреть на такое насилие, я достаю композицию с середины стола и сажусь на стул, положив декор на колени.
Обескураженно смотрю на стол.
— О, как хорошо, что место освободилось! — радостно говорит мама и ставит на оставшийся центральный пятачок салатницу с «оливье».
Остатки декора перекочевывают на тумбу.
— Ничего, в следующем году не будем столько готовить и твоя композиция влезет. — ободряют меня и хлопают по спине. — попробуй лучше селедочку.
Я верю и пробую селедочку.
На следующий Новый год все получится, так точно…