Ну что же, написал ты фразу,
и может легче стало на душе,
пойми, я поняла не сразу
слова, что написал ты мне уже.
На серой двери белым мелом
вывел все двенадцать букв,
я знаю — признавался ты несмело
и мел валился с твоих рук.
Пусть знают все, кто сделал это, —
решил ты сам и под строкой
поставил имя, что согрето
моей доверчивой душой.
Верность дружбы и слова любви
не знают общих своих свойств,
наверное, понять не сможешь ты,
как сильно бьёт из раны кровь.
И свет ночей указал мне путь:
слеза — ненастоящий друг,
в ней могут чувства утонуть,
едва сбивая сердца стук.
Молчишь?! А знаешь, сколько
я не могу тебе сказать?
Смущаюсь я, вот только
зачем всё объяснять?
Чистая правда души моей
откроется скоро тебе,
смысл тайны спрятан в ней:
всё то, что рисовал ты мне.
В моем признании десять букв,
в полном безумии их прошепчу,
пройдя круги страданий и мук,
промолвлю одно: «Я тебя люблю».