Интервью Юрий Тубольцев. Каркас подлинных ценностей

— Юрий, в конце года принято подводить итоги. Что-то особенно важное случилось в вами в этом году?
— В этом году мне с первого раза не поставили зачет по предмету «научные коммуникации» (я учусь в магистратуре философского факультета МГУ) и я решил, чтобы наверняка его пересдать, возобновить цикл работ по придуманному мной новому направлению философии «пробелология».
В литературно-философском журнале «Топос» напечатали мое продолжение этого исследования. Для продвижения этой темы я в Фэйсбуке и во Вконтакте открыл сообщества «пробелология».
Также в этом году я во Вконтакте открыл сразу серию новых сообществ по тем темам, которые я разрабатываю: «Неоантидарвинизм», «Человек и Марсиане», «Шарообразный квадрат», «Плеяда эпатажа», «Поэтическая эклектика», «Высказки», «Аванграунд», «Арьергард».
Также я доработал свои сообщества «Эпатажим», «Бронзовые караси», «Речевые игры», «Экспромтософия» и «Миньки» (миниатюры).
Теперь у меня во Вконтакте 17 разных сообществ, которые я продвигаю. Хотя мне советуют продвигать какое-то одно сообщество, а не все сразу. Но у меня такая постмодернистская концепция — много сообществ хороших и разных.
Также я в этом году активно разрабатывал тему «Черного квадрата», который стал для меня сверхсимволом, сверхзнаком, который сочетается со всеми жизненными смыслами.
Еще я открыл новый взгляд на то, как на людей смотрят Марсиане. Интересна ценность для нас и ценность для марсиан черного квадрата, вопрос их и наших ценностных предпочтений, критерии выбора, системы отношений. Как мы и как марсиане обосновывают свое отношение к черному квадрату. Какие тут субъективные и объективные критерии оценки, какие возможны взгляды, через какие фильтры. Чем фильтры землян отличаются от фильтров марсиан, а наши базовые универсальные ценности и объективные потребности — от марсианских. Присутствует ли конфликт между ценностями землян и ценностями марсиан и, если да, то какой он носит характер? На сколько на наших планетах разные системы ценностей, разные ценностные иерархии и возможно ли их объединить и сделать универсальными для всех жителей всех планет? Можно ли схожие ценности сделать общими и отказаться от лжеценностей, антиценностей и псевдоценностей?
Абсурд, вера в невозможное приводит к тому, что случается невозможное. Человеком движет такая вера, которую называют экзестенциализм, но отношение человека к миру — это собственный выбор человека, а отношение марсиан к землянам и к черному квадрату — это выбор марсиан. Мы свободны выбирать свое отношение к чему-бы то ни было, но свободны ли марсиане? Наш мир — это нечто безосновное, случайное, но у Марсиан, возможно, бытиё есть детерминация, поэтому кто знает, какие у них вызывает ассоциации наш мир и черный квадрат.
Но, в любом случае, отрицание чего бы то ни было противоречие не разрешает, а переносит его на более высокий уровень диалектики.
— Принято ругать пандемию… Но ведь это возможность уединиться, заняться творчеством, закончить подвисшие проекты. Что думаете об этом?
— Я считаю, что в жизни много разных подводных камней, но надо иметь свой план, свой режим, свой график, свой «Ритуал „Успешный день“» и жить по часам, то есть соблюдать определенные этапы жизненной программы саморазвития.
По утрам произносить фразу «Говори себе с утра: счастье, нам вставать пора» и свой день делать «Днем Гения». Каждый день надо совершать подвиги, не должно быть рутины, обычной повседневности, жить надо не стандартно и экстраординарно. Я каждый день пишу, каждый день читаю, каждый день фотографируюсь.

— Вы из оптимистов? Или совсем наоборот?
— Я гипероптимист, сверхоптимист. У меня всегда хорошее настроение и я гиперактивный. Я из подвижников, из энтузиастов, каждый день ищу что-то новое, что-то придумываю, нахожу, изобретаю, над чем-то смеюсь, что-то опровергаю, что-то доказываю, что-то обнаруживаю и открываю.
Для меня жизнь — это интеллектуальная игра. Каждый день происходят какие-то счастливые совпадения и чудеса, случается что-то неожиданное и необыкновенное. Мир до того разнообразный и интересный, что я каждый день открываю новые грани бытия.
— Считается, что писатель, автор всю свою жизнь оттачивает свое мастерство. Но как же лучшее — враг хорошего?
— Я не верю мастерство, я верю в везение и интуицию, верю в третий глаз и внутреннее чувство, верю в совпадения и в стечение обстоятельств, в констелляцию.
Я думаю, мастерство только мешает писать. Для того чтобы быть хорошим писателем, нужно не мастерство, а удача и вдохновение, нужна целеустремленность, мотивированность, хорошие стимулы, правильные установки и позитивный, конструктивный и созидательный настрой.
В творчестве всегда много вероятностей, приблизительностей и неточностей, мастерство здесь не причем. Это искусство, в котором важны совершенно другие параметры. Надо быть вписанным в контекст, вписанным в определенные концепции, быть вписанным в традиции, вписанным в течения и направления искусства.
В творчестве главное — попасть в струю. Тут все субъективно и объективных критериев нет. Творчество — как поезд, ему нужны рельсы. А железная дорога творчества — это среда, атмосфера, окружение писателя.
— Что по-вашему ценнее — шероховатый, но вдохновенный текст или мастерский, но «выдуманный»?
— Люблю импровизации! Я думаю, литература — это поток сознания, автоматическое письмо, которое должно быть интуитивным, само собой льющимся и творящим мир стихийно, без заранее заготовленных установок и шаблонов, без трафаретов и матриц.
Настоящая мотивация писателя — это наброски случайных слов, которые, как получится, комбинируют и конструируют безосновный текст, но именно в этой бессистемности и есть настоящий каркас, истинная структура, подлинное основание.
Я думаю, что редактировать текст — это значит его портить. Чем естественнее и натуральнее письмо, чем меньше поправок, тем лучше. Все настоящее пишется с первого раза на одном вдохновении. Подсознание лучше знает, как написать и не следует вмешиваться в свою гениальную интуицию. Я заметил, что-то, что написано с первого раза, всегда лучше, чем-то, что получается после правок.
Я верю в гениальность подсознания и не люблю его редактировать. Я доверяю своему подсознанию.
— Что вас трогает прежде всего в чужом творчестве?
— Произошла великая художественная революция, породившая новую литературную рефлексию. В нон-классике (модернизме, авангардизме и постмодернизме) сместились акценты. Подчеркивается декаданс (упадочность). Есть различия в степени радикализма в новых течениях, но все они антитрадиционалистские и с эмоциональными тональностями. Авангардизм оптимистичен, он выбивается за пределы литературы. Постмодернизм борется против единства, за плюрализм, протестует против бинарных оппозиций, привносит симулякры и псевдознаки, отрицая традиционную теорию знака, говорит о смерти субъекта, отрицает все иерархии и говорит о конвенциональности (договорном характере информации) и о конструировании текстов после их деконструкции.
Современная литература авангарда-постмодернизма концептуальна, связана с акционизмом, хэппенингом, перфомансами, уходит от рутины, вводит в случайность, в импровизацию, в оживление, не имеет практической цели, реабилитирует банальное и вульгарное. Постмодерн перевернул природу и культуру. Как говорил Маяковский «твори, выдумывай, пробуй».
— Можете ли позавидовать чужому успеху? Черной или белой завистью?
— Я часто обращаюсь к Дарвину, потому что он в семиосфере человека занимает центральную роль. Он — ядро семиотической системы смыслообразования дискурса человека, в котором происходит постоянное обновление кодов и на Дарвиновской основе развивается семиотическое пространство понятий о человеке.
Человека не возможно дешифровать без Дарвина. Его теория — организующий стержень семиосферы человека. Я завидую Дарвину, что он стал человеком. Не каждому это дано.

— Обязательно ли коммерческий и творческий успех должны быть связаны?
— Я думаю, что сейчас в интернете другие понятия и ценности, другие нормы и соотношения. Например в Яндекс-Дзене мне стали платить по одному рублю в день. Я не думаю, что это коммерческий успех. Но было смешно, что я стал таким образом зарабатывать. Некоторые журналы неожиданно присылали мне гонорар и тут дело не в деньгах, а в сюрпризе. Ведь я доходов от публикаций не ожидал.
Для творческого успеха, наоборот, надо самому вложиться в раскрутку свих работ. Но ведь мы ждем не рентабельности, а славы и успеха, обратной связи и увеличения круга коллег и друзей.
Я стал ходить на открытые микрофоны и мне говорят, что зрители меня уже узнают и радостно воспринимают. С каждым новым выступлением все больший и больший успех. Главное — правильно начать раскручиваться в нужном направлении.
— Украшает ли автора скромность?
— Автора украшают нескромные результаты за скромное время. Я думаю, что у настоящего автора должна быть даже мания величия, большие амбиции и наполеоновские планы.
— Ваши личные составляющие творческого успеха?
— Все мы носители семиозиса понятий о человеке в самом разном языковом контексте. У человека презумпция семиотичности. Однако пространство семиосферы человека состоит из конфликтующих структур. Человека можно восстановить и по текстам Дарвина, и по текстам Достоевского, и по текстам Максима Горького и т. д. Даже повесть «Нос» Гоголя — это уже зачатки человека.
Возникает семиотическая «ось человека» и создаётся поле напряжения. Появляется много маргинальных форм понятий человека и бурная семиотическая деятельность по осмыслению термина «человек».
А наиболее горячие точки семиобразовательных процессов (пограничные места) — границы семиосферы — это нос и щёчки человека, об этом — в моих абсурдософских рассказах. Возникают антиязык и антиповедение человека на границе пространства культуры или за её чертой. Перемещение переферии культуры в центр и оттеснение центра на переферию. Перемещение норм поведения, языка, стиля одежды и т. д. из пограничной сферы культуры в ее центр.
Человек, отвергнув базовые общечеловеческие ценности, увидел свой идеал в переферийной культуре. Бунтующие молодые люди встали на позиции негуманизма. Усилилась интенсивность семиотических процессов в пограничной полосе семиосферы, человек утёр нос человеку!
Возникла дезорганизация, деградация, дезодаптация и дезинтеграция культуры. Создание семиосферы более низкого порядка. Процесс смены центра и периферии. Текстам о человеке стала преписываться неистинность, грубость, некультурность. Культурные коды, на которых основаны тексты о человеке — опустились и опустошились. Возник кардинальный разрыв с общечеловеческими ценностями. Картина мира превратилась в черный квадрат.
Поэтому для меня творческий успех — это возрождение нравственности через преодоление маргинальной антикультуры, через рефлексию черных ценностей, через борьбу с антишаблонами и псевдообразцами, через победу над негуманистическими установками информационного пространства, через корректировку неадекватных сценариев и моделей поведения.
Я за восстановление априорных начал нравственности, за следование вечным вселенским ценностям, за соблюдение гуманных абсолютов, чтобы математика общества строилась на базовых гуманитарных константах.
Я вижу творческий успех в том, чтобы переозначить, переиграть антифундамент псевдокультуры и построить новый каркас подлинных ценностей.
© Юрий Тубольцев, Анастасия Мурзич, Продюсерский центр «Мурка-Post», арт-медиа