Вот вспомнила сегодня свое детство… До 2 класса, я с родителями жила у папиных предков, в доме-курене.Жили впятером: дедушка, бабушка,
папа, мама и я. До 5 лет мы с бабушкой спали на одной койке на кухне, называвшейся «комнАткой», где находилась печка, кухонный стол (он же и обеденный) и два стула,-больше не помещалось ничего. напротив -дедушкина кровать. Спальня, где стоял фанерный шифоньер, железная кровать и столик с радиоприемником «Балтика», принадлежала моим родителям. В зале стоял большой дубовый стол, горка, с праздничной посудой и лекарствами, трюмо и комод,-всё это было бабушкиным приданым. На комоде, в стеклянной штуке с металлическими зажимами, стояла фотография младшего бабушкиного брата Пети, пропавшего без вести в 1941 году .Как позже выяснилось- он погиб под Ленинградом на станции Саперной. Была еще «прихожка», в которой стояло деревянное сооружение с тазом, над которым висел рукомойник, и узенькая железная кровать, на которой я спала летом, а зимой .Сюда же выходили печные дверки, через которые чистили поддувало. Зимой здесь было прохладно-дверь выходила в холодный коридор.
Из родительской спальни в комнАтку вела занавешенная ковром дверь, всегда закрытая на крючок. По другую сторону этой двери стояла наша с бабушкой кровать. Дедушка приносил из партбиблиотеки книги, журнал «Роман-газета», и бабушка запоем читала ночами.
Водопровода в станице еще не было, воду завозили бойлерами в цистерны. У нас к цистерне были проложены трубы, а слив, куда вставлялся шланг, находился за двором. Эту воду расходовали, в основном, для пищевых нужд. Для полива и купания собирали в бочки дождевую воду и даже носили из Дона на коромыслах. Помню, что крупные вещи бабушка носила полоскать на Дон.
Раньше выходной день был только воскресенье, а в субботу рабочий день заканчивался в 14 часов. Женщины спешили прибраться, постираться, перекупаться. Купались, зачастую, дома в корыте, иногда в водницкой бане, находившейся на углу улиц Набережной и Фрунзе, которой командовал сосед Иван Павлович Витущенко. После открытия новой городской бани стали ходить туда. Мама не любила жару и посещала душ, а меня бабуля таскала с собой в «общее» отделение, куда в это же время слетались ее закадычные подруги по «парилке».Едва за бабушкой захлопывалась дверь парилки, я выбегала в раздевалку, наспех вытиралась, одевалась и мчалась под горку домой.
Дедушка, мамин отец, живший в хуторе Хрящи, всегда привозил к Новому Году для меня елку, в смысле -сосну :пышную, ярко-зеленого цвета, пахнущую зимой-срубал в Кундрюченском лесу. И вяленый на полатях виноград, прямо с куском чубука.
Пахнущую лесом и хвоей ёлку устанавливали посредине зала. Было тесно, но праздничное настроение сглаживало это неудобство. Дедушка приносил откуда-то ящик с елочными игрушками, бабушка тащила шоколадные конфеты
с уже привязанными к ним петельками из ниток. Развешивали круглые розовые шары с нарисованными котами, различные «одушевленные» стеклянные игрушки, цепочки из разноцветной бумаги, которые мы клеили с мамой, стеклянные елочные бусы, жёсткую золотистую металлическую мишуру,
серпантин, разноцветный дождик На верхушку водружался «кумпол"-что-то вроде верхушки. К деревянному потолку прикрепляли, нанизанные на нитки, ватные снежинки. Когда установка и украшение елки завершалось и все расходились по своим делам, папа потихоньку закрывал в зал двери и мы с ним быстренько снимали с елки конфеты, разворачивали фантики и заменяя их содержимое хлебными кирпичиками, которые папа заранее вырезал. Конфеты тут же съедались.
Дедушкина сестра, жившая «на море» в пос. Совет-Квадже, к Новому году всегда присыла посылку с лимонами, мандаринами, хурмой, фундуком, каштанами,
мушмулой и инжирным вареньем. На «утренник"я приглашала, живших напротив, своих друзей-соседского мальчика-ровесника Колю и его двоюродную сестру Надю, Галу Гречиху, жившую напротив бани, бабушкину племянницу Галю Сулацкую с Машей Бабич,-ее подружкой по интернату.
Для всех детей, включая и меня, делались новогодние подарки. Дедушка одевался в тулуп, вывернутый белым мехом наружу, привязывал ватную бороду
и в валенках, громко стуча в дверь посохом, заходил из коридора в комнату.
И начинался праздник ! Стоя на табуретке, мы наперебой рассказывали Дедушке Морозу стишки, пели песенки, водили вокруг елки хоровод ,-насколько позволяла площадь комнаты. А он раздавал нам подарки в бумажных кульках с новогодним рисунком, доставая их из красного сатинового мешка, дергая за веревочку…
Уже своим детям мы с мужем наряжали елку дома, украшая зал дождиком, гирляндами из фольги и самодельной гирляндой из открыток, нашитых на длинную ленту или бинт. Уже появились электрогирлянды-у нас были «еловые шишки» и «фонарики».Все это включалось в домик, в котором жила «баба Яга» и переключала их. Новогодние костюмы шились в последние 23 дня перед елкой, а обшивались ночью, перед самым утренником в детсаду или в школе.
Когда у нас появились внуки, мы с мужем переодевались в Деда Мороза и Снегурочку и ездили поздравлять их. Иногда к нам присоединялась моя свекровь, также переодеваясь в цыганку…
Уже нет моих бабушек и дедушек давно, нет родителей… Выросли и стали взрослыми мои внуки… А в памяти до сих пор жива та маленькая пушистая сосенка из Кундрюченского леса…